Читать книгу - "Чако, 1928-1938. Неизвестная локальная война. Том I - Олег Евгеньевич Царьков"

ТВД не позволял использовать оптику в полном объеме. В связи с этим парагвайские наблюдатели стали в ограниченных масштабах использовать русский опыт определения позиций противника по звуку. Однако кустарные звукометрические приборы батареи артиллерийской разведки не дали должного эффекта, хотя и позволяли засечь противника

Инженерное обеспечение войск было примитивным и представляло собой мотыги и топоры у боливийцев, мачете у парагвайцев, саперные лопаты и другой шанцевый инструмент. Примитивные механизмы использовались инженерными частями при строительстве шоссейных и ремонте железных дорог, а боливийцы приобрели понтонный парк В качестве инженерных заграждений использовалась колючая проволока и примитивные мины – фугасы. Все это производилось на арсеналах противоборствующих сторон в достаточном количестве. Для технических нужд войска обеих сторон использовали механические и столярные мастерские. В составе полков имелись ремесленники: шорники, портные, кузнецы, которые могли провести простейший ремонт оружия, сбруи, обуви и обмундирования солдат. Их инструмент был примитивен, но необходим.

Экзотическим оружием для Латинской Америки стали огнемёты Flammewerfer M.16 Mod 1918. Восемь комплектов были заказаны генералом Г.Кундтом в Германии для оснащения штурмовых групп. Их громоздкая конструкция и большой вес требовали обслуживания командой из двух человек. К большому огорчению немецких советников, боливийские солдаты смогли успешно применить только один раз во время второго сражения под Нанавой. Остальные команды либо были перебиты снайперами, либо не смогли приблится к объектам атаки.

3. Барабаны войны.

Нестабильность парагвайского правительства. Отсутствие мирного решения. Отставка кабинета Х.П.Гуджиари. Питиантута. Индейцы.Захват боливийцами пяти парагвайских фортинов.

Несмотря на то, что ряд видных парагвайских политиков того времени, включая будущего президента Эусебио Айялу, были настроены на мирное разрешение конфликта, джингоизм охватил широкие круги парагвайского общества. Политика «компенсации», когда против каждого нового боливийского поста воздвигался парагвайский, привела к постоянным стычкам на границе, которые чудом не заканчивались кровопролитием. Парагвайский президент Х. П. Гуджиари всеми силами старался сбить военный настрой студенческой молодежи и предотвратить углубление конфликта. К.Юнг писал, что есть «вещи, которые поважнее мира и пострашнее войны». Они редко обусловлены меркантильными соображениями и определяются психологией нации. Ожесточение, с которым сражались и умирали парагвайцы, указывает, что речь шла не о решении территориального спора и сохранении престижа, а о защите своего образа жизни. Таким образом, основным вопросом войны был межцивилизационый конфликт, в котором прагматичные, американизированные чоло встретились с патриархальными крестьянами долины Парагвая. Несмотря на то, что в каждой из стран существовали схожие этносоциальные группы – креолы, метисы, индейцы, их статус был различным. В боливийском обществе существовала скрытая сегрегация туземного населения – индейцев аймара и кечуа, в то время как малочисленная креольская элита Парагвая не отделяла себя от основной массы аборигенов – гуарани. Сами гуарани считали себя особым народом, который ничего не имеет общего с индейцами. В начале ХХ века назвать гуарани индейцем, означало оскорбить его настолько, что он свободно мог пустить в ход нож или револьвер. Все без исключения парагвайцы считали индейцев «красной рванью», которая живет в лесах Чако и не достойна называться людьми. Себя гуарани относили к белой расе. Пристрелить индейца считалось чуть ли не благородным делом, и власти на это смотрели сквозь пальцы. Несмотря на наличие креольской верхушки и достаточно монолитной европейской колонии, в Парагвае не существовала института типа роски, превращавшей Боливию в олигархию. Более того, чоло переняли американские ценности, которые были прямо противоположны мистическому восприятию гуарани, кечуа, аймара…

14 мая 1928 года группа националистически настроенной интеллигенции составила новое политическое объединение – Лигу национальной независимости (ЛНН), целью которой было построение нового Парагвая. Стараясь как-то снизить напряженность, президент перевел майора Р.Франко из Фуэрте-Олимпо в Ньу-Гуасу и создал Совет национальной обороны (СНО), в котором должны были принять участие все политические силы страны за исключением коммунистов. Первым отказался войти в него экс-президент Э.Шерер, глава оппозиционной фракции либералов. Националисты – члены партии Колорадо, как обычно, разделились, зато в СНО вошел от ЛНН Х.Стефанич. Он и новый начальник Военной Школы полковник К.Рекалде предложили новый амбициозный план вооружений. Однако для его осуществления в казне не было средств. При помощи СНО Х.П.Гуджиари удавалось балансировать между различными политическими силами. Сталкивая их между собой, он пытался удержаться у власти. 19 марта 1930 года военный министр М.Скенони легко предотвратил заговор армейских офицеров во главе с «героем» Вангардии майором Р.Франко, который был отправлен в отставку.

Несмотря на эквилибристику, изоляция президента в обществе постепенно нарастала. К концу года его сторонником в правительстве был только министр финансов Эусебио Айяла. Он стоял за мирные переговоры с Боливией и не был против передачи ей порта в судоходной части реки Парагвай. Свою позицию министр мотивировал тем, что его страна сможет получить дешевую боливийскую нефть и заработать на транзитных пошлинах. Прямо противоположную позицию в кабинете Х.П.Гуджиари занимал министр иностранных дел Ж.Зубизарета, который отказывался идти на какие-либо уступки Боливии. Его позицию сначала тайно, а затем и явно поддерживала Аргентина, недовольная исключением из состава комиссии нейтралов. По мнению Фили, американского посла в Ла Пасе, ее дипломаты оказывали постоянное давление на главу парагвайской делегации Эусебио Айялу, провоцируя его покинуть Вашингтон. Обструкция Ж.Зубизареты привела к тому, что 3 января 1931 года арбитражная конференция американских государств по умиротворению признала Парагвай агрессором. После этого события СНО недовольный «мягкостью» президента самораспустился. В результате этого Х.П.Гуджиари потерял последнюю общественную поддержку. Случайная смерть Элигио Айялы и аполитичность военного министра Манлио Скенони – двух наиболее популярных лидеров страны, способных его сменить на посту главы государства, дали отсрочку до 28 января 1932 года.

Тем временем внутриполитический кризис постепенно нарастал. В феврале 1931 года анархисты на захватили Энкарнасьон. За считанные часы М.Скенони организовал операцию по освобождению города и ликвидировал мятеж. С этого момента верный конституции военный министр один стоял на пути недовольных. 14 апреля гарнизон фортина Галпон поднял мятеж. Он был подавлен в течение трех суток. Причиной возмущения гарнизона было недовольство тяготами военной службы и плохое снабжение гарнизона продовольствием, но при его захвате погибли трое и были ранены восемь солдат. Это незначительное событие привело к активизации оппозиции, которая настояла на отставке генерала М.Скенони с поста военного министра. В июле непримиримая позиция Ж.Зубизареты привела к разрыву дипломатических отношений между Боливией и Парагваем. Этот шаг был совершенно естественным для правительства Д.Саламанки, который провозгласил главной задачей своей политики захват Чако и выход страны к реке Парагвай. Поставив перед своим правительством такую задачу и ориентируя на нее пропаганду, президент Боливии не проявил политической мудрости.