Читать книгу - "Дьявольский полк - Свен Хассель"

— Приятель, — заговорил он. — Ты римлянин. Мы немцы. Покладистые ребята, никого не трогаем, пока нас не разозлят. Думаю, наш друг за стойкой так же относится к жизни. Хочет только того, на что имеет право. Обе дамы за стойкой славные, пока получают то, на что имеют право. — Вынул из ножен штык, поковырял им в зубах, потом наклонился к полицейскому, при этом его шея вытянулась, обнажив красную, обожженную кожу, какую видишь у тех, кто выскочил из заполненной паром комнаты в последние секунды. — Но запомни, пожалуйста, полицейский, никто из нас не дрянной. Ты знаешь римские улицы и дороги, я — море. Я таился в подлодке на глубине, поджидая большие конвои, точно так же, как ты таился за камнем, поджидая забулдыг. — Убрал в ножны штык и стукнул ладонью по стойке. — Пива. Разбавленного на четверть сливовицей. Потом «шампанского бедняка»[150].

Бармен понимающе улыбнулся. Вытер живот шейным платком.

— Побыстрей хотите опьянеть, значит?

Он почесал зад и зубами вытащил пробку из бутылки шампанского.

Мы трое еще и словом не обмолвились. Не могли, пока не выпили по первому стакану — это ритуал, которому нужно педантично следовать. Они не интересовали меня, а я — их, пока мы не выпили по стакану пива со сливовицей. Над нашим пивом бармен хлопотал долго. Хлопоты заняли у него четверть часа.

— Палочки нужны? — спросил он.

Наше молчание сказало ему, что да.

Бармен поставил перед каждым из нас литровую кружку, сунул в них не совсем чистые палочки грязным концом вверх. Достал из большого глиняного горшка ягоды можжевельника и положил понемногу в кружки. Потом придвинул миску с оливками и анчоусами. Шпажек, как это заведено в приличных заведениях, к ним не полагалось. Мы лезли в миску пальцами.

Чокнувшись кружками, мы стали жадно пить большими глотками. Высокий матрос, тощий, как жердь, угостил нас сигаретами «Кэмел». Почесал промежность и оценивающе уставился на двух шлюх.

— Мы держим путь в госпиталь, — объяснил он. — У Карла что-то лопнуло внутри, когда на него упала торпеда, меня донимает застарелый сифилис, и нам обоим нужно смазать ожоги. — Распахнул вырез фланельки и показал красную, обожженную плоть. — Результат бомбежки возле Кипра. Мы пролежали на дне двое суток, потом капитан потерял терпение. Не стал слушать первого помощника и поднялся на перископную глубину. Молодой был, неопытный. Всего двадцать один год. Первому помощнику было сорок семь, старый морской волк. До подводного флота плавал на трампе[151]. Когда мы вытащили его из командной рубки, плоть тлела у него на костях. Кипящее масло. А капитана так и не нашли. Исчез. Все время добивался Рыцарского креста. Кроме него погибло тридцать семь человек. Но мы привели в порт старое корыто. Благодарить за это нужно второго механика.

— Зачем рассказывать ему все это, — сказал тот, что пониже, которого звали Карл. — Давай промочим горло.

Каждый из нас по разу заплатил за троих. Потом бармен выставил выпивку за счет заведения. Пригласили полицейского, и он тоже выпил с нами. Остатки мы вылили девицам в декольте.

Вошла еще одна девица.

— Ого, — сказал Карл, ткнув высокого в бок длинным пальцем. — Эту я не прочь трахнуть. Интересно, сколько она запросит? Я бы дал пятьсот за ночь.

Карл поговорил с девицей о цене, и они сошлись на пятистах марках и десяти пачках сигарет «Лаки Страйк». Девица жила на втором этаже над баром. Отто и я пошли с ними. Бармен дал нам с собой несколько бутылок.

— Через полчаса я закрою и поднимусь, — крикнул он нам вслед.

Мы поднялись по крутой лестнице. Девица шла первой, и нам были видны до верху ее ноги. На ней были красные трусики с черными кружевами. Чулки у нее были длинные, возбуждающие, с черным верхом.

Карл жадно хихикнул и схватил ее за бедро.

— Хорошее у тебя оснащение!

Мы пошли за девицей по совершенно темному коридору, натыкаясь на что-то, глупо посмеиваясь и зажигая по очереди спички. То и дело останавливались выпить по глотку пива.

За одной из дверей страстно стонала женщина. Из другой комнаты слышался похотливый мужской смех. Протестующе скрипела кровать. Что-то упало. Очевидно, бутылка, так как покатилась по полу.

Отто наклонился и посмотрел в замочную скважину.

— Sbrigatevi![152]— раздраженно прошептала девица. — Какого черта застряли там?

— Успокойся, — ответил Отто. — Мы держим путь в док. Спешить незачем.

— Если вы не идете, найду себе другого пентюха. Ночь коротка. Я занята. — Встряхнув головой, она отбросила назад иссиня-черные волосы. — В чем дело? Хотите трахаться или нет?

— Идем-идем, — проворчал Отто. — Мы просто остановились глотнуть пива. Карл, ты когда-нибудь задумывался, почему это шлюхи вечно спешат? Они самые трудолюбивые люди на свете. Помнишь ту высокую, тощую в Салониках, которая брала сразу по два клиента? Она была так занята, что не смотрела на старшину Груббе. Он смылся с ее заработком за четыре ночи, она погналась за ним, рассекла лоб о швартовную тумбу и упала в воду.

— Не называй меня шлюхой, — воскликнула девица, немного понимавшая по-немецки. — Для тебя, матрос, я лоретка, гетера, кокотка, жрица любви, кто угодно, но не шлюха.

— Ладно-ладно, — примирительно сказал Отто. — Давай войдем в док и выверим компасы. Кстати, как звали тебя в детстве?

— Лолита.

— Лолита, — с удовольствием произнес Отто. — Лолита. Карл, забирался ты когда-нибудь в постель с девицей, носящей такое имя?

— Не помню. Ну, пошли, Лолита, покажи нам свою койку.

Отто уронил бутылку пива, она покатилась по полу и вниз по лестнице. Он хотел схватить ее, выронил остальные бутылки, которые держал под мышкой, потерял равновесие и заскользил по ступеням, поднимая жуткий шум.

Мы с Карлом поспешили на помощь, громко топая по тихой лестнице. Двери стали распахиваться. Мужчины и женщины бранили нас так, как могут только итальянцы. Какой-то недомерок, стоявший возле огромной девицы, пообещал набить нам морду, но, увидев Отто, поспешил спрятаться в комнате и забаррикадировал дверь комодом и биде.

У подножья лестницы появился бармен, лицо его блестело от пота, в руке он держал дубинку.

— Per Вассо! Accidenti![153]Ребята, если кто-то вам досаждает, я разберусь с ним.

— Нет, просто я уронил бутылку, — объяснил Отто.

— Разбилась она? — обеспокоенно спросил толстый бармен.