Читать книгу - "Тайная история отечественной внешней разведки - Александр Иванович Колпакиди"

«Борба». Так, спонтанно, около него начали группироваться русские, сначала просто «для беседы». К нему в белградскую квартиру по адресу Приштинская, 17 стали приходить люди, чтобы посоветоваться и обменяться мыслями обо всем, что происходит. Первой идеей было по возможности отделиться и не участвовать во всех германофильских начинаниях остальных русских, и если сможем, еще кого-то уговорить, поддержать и привлечь на нашу сторону. Так продолжалось достаточно долго, пока не стало ясно, кто за кого. Нам не хватало только, чтобы кто-то из нас был настоящим коммунистом – членом партии, не хватало связи с движением, чтобы мы могли включиться в общую работу и знать, что и как нам делать. Мы приходили к Феде слушать по радио Москву и Лондон. Все, что я лично узнавал о последующей работе, – я узнавал, когда общался с Федей. Федя был моим другом и одноклассником по гимназии, мы жили вместе с ним в пансионе гимназии. Мы были близкими друзьями. Я был свидетелем на его свадьбе и крестил его ребенка. В конце 1942 г. вокруг Феди сформировалась еще более энергичная группа, которой руководил Алико Одишелидзе – тоже ученик нашей гимназии. Тогда в начале 1943 г., не могу сказать точнее, было принято решение, что группа будет называться Союз Советских Патриотов… Тогда же было отпечатано и воззвание ‘ССП’, в котором говорилось, что вследствие перерыва связи с партизанским движением была создана эта боевая антифашистская группа… Похоже, что Одишелидзе имел свою особую группу в рамках общей организации.“152 Согласно показаниям Анны Одишелидзе, уже в начале 1943 года к ним приходил Владимир Кароли, приятель И. Одишелидзе по факультету, „его связь с сербами, с сербским направлением деятельности“153. Пользовавшийся среди молодежи авторитетом преподаватель Н. Чернышев способствовал формированию у них специфического «советского патриотизма» и, судя по послевоенным показаниям бывших гимназистов, сильно смахивал на А. Хованского, персонажа небезызвестной дилогии советского автора И. Дорбы154…

По словам Н. Шепченко, “…душой организации был Федор Висторопский, который жил на улице Приштинской, 17 в доме то ли своей тещи, то ли тетки жены. Федя Висторопский еще до войны был сотрудником „Земгора“ у Федора Махина, позднее генерал-лейтенанта НОАЮ. Я знал Федора Висторопского задолго до войны. Он всегда был убежденным коммунистом. В начале войны он сгруппировал вокруг себя единомышленников. Был создан организационный комитет, который провозгласил себя Центральным комитетом организации.“ Шепченко также упомянул о том, что Ф. Висторопский был до войны серетарем в „Земгоре“155. Агент „Марко“ (Вс. Тумин) утверждал, что Ф. Висторопский закончил до войны отделение истории философского (общегуманитарного) факультета Белградского университета, а после оккупации стал секретарем во Всеказачьем союзе (там он доставал удостоверения для партизан и красноармейцев и, пользуясь тем, что «вольные казаки» жили по всей Сербии, мог с полным основанием перемещаться по всей Сербии и Банату). Его соратник по „Центральной тройке“ И. Одишелидзе до войны учился на техническом факультете Белградского университета, а во время войны стал представителем немецкой автомобильной фирмы „Мотор“. Третий член «Верховной тройки» – др. Владимир Лебедев156 являлся членом русской зарубежной организации Красного Креста и также был тесно связан с югославским представительством „Земгора“. ССП занимался типичной подпольной работой – сбором средств для партизанской организации, распространением листовок и другой агитации, укрывал бежавших из лагерей советских военнопленных и помогал переправить их и других, желавших уйти в партизанский отряд активистов.

Согласно показаниям Анны Одишелидзе, в марте 1944 был арестован соратник И. Одишелидзе В. Кароли, которого немецкие полицейские водили избитым по Белграду для выполнения неких следственных мероприятий, после чего его отправили в Маутхаузен, где ему удалось выжить, и после войны вернуться в Белград157. В то же время были арестованы и несколько руководителей ССП. Н. Шепченко подробно вспоминал день провала: „…когда я пришел на договоренную встречу к Феде во двор в 7 часов утра, у дверей я увидел его жену с какой-то соседкой, узнав от них, что Федя арестован ‘вчера в 3 часа’. В самом доме находилась засада, и я лишь случайно ее избежал. Так как из разговора с Федей накануне я узнал, что он много работал с Костей Синельниковым, я сразу же побежал его предупредить. Прибежав на улицу Св. Николая, я еще издалека увидел, что что-то случилось, так как и здесь у ворот дома стояла мать Кости с соседкой, а на углу были какие-то люди. От Костиной матери я узнал, что его увели полчаса назад. Я потерял голову и поспешил в центр города. Мне хотелось бежать к Одишелидзе на улицу Пашича. На углу улицы Масарика и Милоша Великого я встретил Ивана Лаптия, который посоветовал мне скрыться, так как гестапо и специальная полиция уже много схватили и продолжают хватать русских. На мой вопрос, кто арестован, Лаптий мне ответил, что арестован Одишелидзе, доктор Лебедев и жена Заболоцкого, а Заболоцкий сумел сбежать. Я рассказал ему о Феде и о Косте Синельникове. Лаптий еще раз посоветовал бежать. Так как я потерял контакты в Белграде, я перебрался через Саву и сначала вступил в Десятую, а потом в Седьмую воеводинскую бригаду партизан…“158 Об этих арестах В. Лебедева, Ф. Висторопского и других вспоминал также агент „Марко (Вс. Тумин). Висторопский и Синельников, против которых существовали неопровержимые улики (полученные при аресте), были убиты в Маутхаузене. Однако благодаря их стойкости остальные члены ССП смогли уцелеть и были отпущены159.

После ареста Висторопского и других160 оставшиеся на свободе члены ССП, опасаясь дальнейших арестов, решили перебраться в партизанские отряды. В партизаны ушли Николай Шепченко, Всеволод Тумин, Борис Марков, Мстислав Зилов, Степан Розов, Михаил Фемилиди, Владимир Пономарев, Илья Голенищев-Кутузов, Илья Одишелидзе, Александр Липский, Андрей Ефимовский и др161. Некоторые из членов ССП (как например, поэт Алексей Дураков) присоединились к НОАЮ ещё раньше. Согласно меморандуму ССП от 27 ноября 1944 г., в партизанских отрядах за годы войны погибли 6 членов ССП, а по состоянию на ноябрь 1944 г., сражались в частях НОАЮ 17 членов ССП. К моменту освобождения Сербии от оккупантов в Белграде оставались в живых и продолжали деятельность в рамках ССП всего 58 членов этой организации162.

В сентябре 1944 г., после выхода В. Лебедева из следственного изолятора Специальной полиции оставшиеся к тому времени в Белграде члены ССП связались с подпольными группами ССП через Михаила Бошковича в VIII районе Белграда. В этом состоянии ССП и пришел к октябрю 1944. „Во время освобождения Белграда члены ССП оказывали всю помощь как товарищам из НОАЮ (питание, бинты), так и