Читать книгу - "На "Ишаках" и "МиГах"! 16-й гвардейский в начале войны - Викентий Карпович"

Самолеты второй эскадрильи, возглавляемые Федором Барышниковым, пошли на взлет прямо со стоянок и взяли курс на Бельцы. Три летчика эскадрильи — Василий Шульга, Иван Зибин и Александр Гросул — с грустью провожали взглядом своих товарищей. Они не успели переучиться на «миги», на которых девятка ушла на задание, и в следующие минуты на самолетах И-153 ушли на боевое задание с другой эскадрильей.

3-я и 4-я эскадрильи, оказавшись без своих комэсков старшего лейтенанта Андрея Дубинина и капитана Серафима Солнцева, включились в боевую работу с лагерного аэродрома Семеновка, возглавляемые замкомэсками.

Начальник штаба полка майор Александр Матвеев в отсутствие командира полка принял на себя всю ответственность за организацию боевой работы и по-боевому отдавал распоряжения, ставил задачи эскадрильям, принимал и отправлял в вышестоящий штаб донесения.

Следует познакомить читателя с летчиками этих подразделений, которые вступили в схватку с вражескими ордами в первый день боев.

В третьей эскадрилье старшего лейтенанта Андрея Дубинина, которой командовал его заместитель лейтенант Степан Назаров, боевое крещение получили лейтенанты Тимофей Ротанов и Алексей Сдобников, младшие лейтенанты Федор Бурлаков, Петр Грачев, Борис Комаров, Георгий Кондратюк, Борис Багажков, Григорий Речкалов, Николай Яковлев, комиссар эскадрильи старший политрук Алексей Пушкарев, адъютант эскадрильи старший лейтенант Семен Хархалуп.

Лейтенант Назаров еще не успел освоиться с обязанностями новой должности после недавнего назначения, как пришлось вступить в командование эскадрильей, и он воистину вынужден был выдержать суровые испытания на зрелость в первый день боевых действий. Однако Степан, проявляя свой волевой характер, инициативу и настойчивость, сумел в короткий срок в канун войны переучить половину летного состава эскадрильи на новую материальную часть и сколотить крепкое боевое подразделение.

В первый день войны ему и его летчикам пришлось неоднократно подниматься в воздух на прикрытие аэродрома, вести воздушную разведку, держать связь со штабом авиадивизии и аэродромом Сингурены, совершать штурмовки вражеских войск.

Летчики 4-й эскадрильи капитана Серафима Солнцева, руководимые замкомэском старшим лейтенантом Федором Шелякиным, подняли в воздух свои «миги» и «чайки», чтобы штурмовыми ударами по немецким колоннам остановить вторжение.

Приняв на себя обязанности комэска, Федор еще в мирные дни готовил своих летчиков к грядущим сражениям, сам настойчиво осваивал и переучивал подчиненных на МиГ-3, и к началу боевых действий была переучена половина летного состава эскадрильи. В состав подразделения входили военком старший политрук Гурген Манукян, адъютант эскадрильи старший лейтенант Павел Крюков, комсорг старший лейтенант Сергей Коннов, старший лейтенант Владимир Чернов, лейтенанты Виктор Викторов, Леонид Тетерин, Леонид Крейнин и Борис Смирнов, молодые летчики младшие лейтенанты Николай Столяров, Теминдор Паскеев, Гавриил Рябов, Андрей Дроздов.

Особое задание в этот день получили летчики этого подразделения по воздушной разведке. Павлу Крюкову, Николаю Столярову, Виктору Викторову и другим предстояло днем, в ясную безоблачную погоду, когда воздушное пространство противника было насыщено до предела истребителями и зенитными средствами, проникнуть в глубокий тыл немецко-румынских войск и установить сосредоточения вражеских резервов — танковых, моторизованных войск и артиллерии.

2-я эскадрилья, следуя в Бельцы по заданному маршруту, подходила к Днестру в районе Рыбницы, приняв сомкнутый боевой порядок «клин звеньев», как это предусматривалось уставными нормами. Пролетая над землей Бессарабии, летчики усилили наблюдение за воздухом, так как не исключалась возможность встречи с вражескими самолетами.

Внизу, под крылом самолета, проплывали земли бессарабов, разделенные на отдельные полосы. На холмистых возвышенностях созревала пшеница, зеленели плантации виноградников и кукурузы, всюду, куда ни глянешь, простирались необозримые просторы хлебных полей.

Сквозь дымку горизонта начали просматриваться очертания города, мы пролетали по его северо-восточной окраине. При подлете к аэродрому, расположенному с восточной стороны Сингурены, взору представилась необычайная картина последствий первых бомбовых ударов врага с воздуха. В местах пожаров еще всплескивали языки пламени и черного дыма, догорали сгоревшие каптерки с боеприпасами и техимуществом полка, взорванные цистерны с горючим, хранившиеся в земле и сейчас выделяющиеся черными углублениями, по всему летному полю темнели глубокие воронки от взорвавшихся бомб. В стороне стояли накренившиеся две поврежденные «чайки», а на северной окраине, величественно раскинув огромные крылья и несколько накренившись в одну сторону, в одиночестве стоял флагман-великан, четырехмоторный бомбардировщик ТБ-3. В новом доме, построенном ровно полгода назад, где размещалась столовая, был снесен угол и зиял огромный проем.

На западной окраине аэродрома, поближе к деревне Сингурены, стояли рассредоточенные дежурные «миги» 1-й эскадрильи, а возле них толпился летно-технический состав.

До сих пор такие вещи, как война — насилие и разрушения, — мы могли видеть только в кино или прочесть в книгах и газетах, а тут все это встало перед глазами — война пришла в наш дом, хотя в Европе Вторая мировая полыхала уже около двух лет.

Выбрав узкую полоску, уцелевшую от бомбежки и пригодную для посадки самолетов, комэск Федор Барышников первый пошел на посадку, за ним из круга цепочкой потянулись остальные «миги» 2-й эскадрильи. В самое короткое время почти все самолеты благополучно произвели посадку. В воздухе, делая круг за крутом, остался только один «миг». Это мне, автору этих строк, пришлось утюжить воздух над аэродромом в столь неподходящее время и в неблагоприятной обстановке. Причиной был невыход шасси — надо же было такому случиться! Внимательно наблюдая за воздухом, набираю высоту и выполняю резкие эволюции, пытаясь принудительно вырвать шасси из куполов. Если такое случалось при тренировочных полетах, то такой метод давал положительные результаты, но на сей раз ничего не выходит. Пришлось применить аварийный способ и вручную произвести выпуск шасси. После упорного труда, наконец, вспыхнули зеленые сигнальные лампочки — «шасси выпущены», на душе полегчало.

Захожу на посадку и приземляюсь среди воронок. Впереди виден механик, встречающий самолеты и указывающий направление для заруливания на стоянку.

С восточной стороны аэродрома, со стороны города, где тянулся земляной вал, заготовленный для укладки бетонной полосы, было определено место рассредоточения самолетов второй эскадрильи. Но как такового рассредоточения не получилось — кроме того, что место для стоянки ограничивалось земляным валом, сработала привычка мирного времени, и «миги» были поставлены почти вплотную, самолет к самолету, о чем впоследствии пришлось сильно пожалеть.

Было около семи часов утра. Только я подрулил к месту стоянки у земляного вала, выключил мотор, освободился от парашюта, как мне закричали и замахали находящиеся поблизости летчики и авиамеханики… Не успел выскочить из кабины самолета, как на бреющем полете со стороны города прошла группа вражеских штурмовиков, которые подвергли аэродром очередному нападению. Послышался нарастающий звенящий гул, и в доли секунды на стоянки обрушился шквал пулеметно-пушечного огня, раздался глухой стук и треск снарядов и пуль. Теперь-то мы и пожалели, что так близко друг от друга расставили самолеты, «мессы» одной очередью поражали сразу несколько истребителей.