Читать книгу - "Армия монголов периода завоевания Древней Руси - Роман Петрович Храпачевский"

Хотя в ХШ почти ничего не говорится о тактике конного боя монголов, но там очень верно подметил Пэн Да-я, что «[черные татары] всегда существовали в ситуации, что [больше всего их] заботили [сражения] друг с другом»[252]. Победа Чингисхана в борьбе с другими племенами монголов за гегемонию в степи показала, что именно его армия стала лучшей в области тактики сражений больших конных масс. К сожалению, практически единственным развернутым текстом (из того круга основных источников, которые используются в настоящей работе), который дает понятие о тактике сражений конных армий в ходе степной войны, является следующий пассаж из «Сокровенного сказания»: «Когда дозоры известили Чингис-хана о приближении найманов, Чингис-хан соизволил сказать: „Убытку бывает от многого — много, от малого — мало“, — и двинулся с войском навстречу врагу, преследуя дозоры найманов. Войска были приведены в боевой порядок, и воины говорили друг другу: „Мы шли в боевом порядке — харагана, — мы построились в боевом порядке — наур, — мы будем биться в боевом порядке — шиучи!“»[253] Текст его приведен в переводе Б. И. Панкратова, который сначала дал его в буквальном, подстрочном переводе. Затем он раскрыл значение приведенных в нем монгольских тактических терминов (харагана, наур, шиучи) и затем привел свой перевод к такому виду: «Пойдем сомкнутыми рядами (походным порядком, подобно зарослям трав, пойдем). Встанем развернутым строем (строем, как море, выстроимся). Ударим сокрушительным ударом (битву „долота“ будем биться)»[254]. Таким образом, СС фиксирует нам четкое разделение фаз сражения, которые войска монголов слаженно выполняли: сначала походный строй, затем его развертывание — разделение на обходные и окружающие части, а также части атаки и резерва — все это затем переходило уже собственно в боевое соприкосновение с противником. Система управления и сигнализации, четкость исполнения намеченных заранее планов — все это усиливало боевую мощь конных корпусов монголов, использовавших в своих дальнейших завоевательных походах тактику конного сражения, многократно испытанную за годы перманентной степной войны.

Имея на вооружении отработанные основные элементы тактики против тяжеловооруженной пехоты (как это описано выше Пэн Да-я) и соединив их с наиболее эффективными приемами конного боя в степи, монголы (с присущими им тактической гибкостью, изобретательностью и умением учиться) могли всегда найти приемы борьбы и с незнакомыми им ранее конными противниками. Например, против европейских рыцарей того времени использовался прием изматывания, сходный с вышеприведенными, в виде патрулирующих отрядов конных лучников, которые расстреливали стрелами со специальными наконечниками (срезнями) рыцарских коней. При этом более быстрые конники монголов не допускали рыцарей на короткую дистанцию таранного удара, при этом проводя маневры на окружение относительно компактных построений европейских рыцарей по широким дугам (пользуясь тут своим количественным преимуществом в быстрых конниках). Результаты таких боев, как правило, были печальными для тяжеловооруженных рыцарей. Описание Фомой Сплитским разгрома венгерского войска (собравшего не только цвет венгерского рыцарства, но и немалое количество прочих европейских рыцарей) при реке Шайо показательно в этом отношении: «Во втором часу дня все многочисленное татарское полчище словно в хороводе окружило весь лагерь венгров. Одни, натянув луки, стали со всех сторон пускать стрелы, другие спешили поджечь лагерь по кругу. А венгры, видя, что они отовсюду окружены вражескими отрядами, лишились рассудка и благоразумия и уже совершенно не понимали ни как развернуть свои порядки, ни поднять всех на сражение, но, оглушенные столь великим несчастьем, метались по кругу, как овцы в загоне… Несчастная толпа венгров, отчаявшись найти спасительное решение, не представляла, что делать… король и князья, бросив знамена, обращаются в бегство… по всему пути валялись тела несчастных… жалкие остатки войска, которыми еще не насытился татарский меч, были прижаты к какому-то болоту, и другой дороги для выхода не оказалось; под напором татар туда попало множество венгров, и почти все они были поглощены водой и илом и погибли»[255].

В тактике монголов уделялось значительное внимание боевому охранению. Оно состояло из арьергарда и боковых отрядов. Численность их бывала разной — от небольших дозоров до довольно значительной (в несколько тысяч человек). Для походного строя практиковались дозоры и патрули, как это сообщается в ХШ: «Их [черных татар] движущееся войско все время опасается внезапного удара из засады. Даже с флангов войска в обязательном порядке прежде всего высылаются во все стороны отборные наездники»[256]. Дозоры были разделены на отряды численностью от сотни до тысячи человек. Данные ан-Насави, помощника последнего хорезмшаха и непосредственного участника войн с монголами в 1220-х гг., подтверждают такую численность — чаще всего у него упоминаются дозорные отряды в 700 или даже 1000 человек[257], которые кроме разведки выполняли также и обычные функции воинского охранения.

Охрана тылов всегда организовывалась, и для нее всегда выделялись отдельные части. Так, в первом походе на Цзинь, по сообщению Рашид ад-Дина, Чингисхан поручил охрану тыла Тохучару, которого «оставил с двухтысячным караульным отрядом в тылу охранять обозы [угрук] и орды и некоторое время пребывавшего [там]»[258]. Эта погранично-караульная служба отряда Тохучара более подробно описана в ШУЦЧЛ: «Чингис отправил вождя Тохучара, с тремя тысячами всадников, к иностранцам западной границы, для дозора»[259]. Во время Западного похода уже было выделено 5 тыс. человек для охраны коренного юрта. Как распределялись задачи такого охранения, можно увидеть в описании Рашид ад-Дином функций отряда Тохучара, когда Чингисхан «послал в низовья [реки] в дозор 2 тысячи человек под начальством Токучара из племени кунгират… для того, чтобы, когда он сам пойдет в страну Хитай, тому быть у него в тылу в целях безопасности от племен монгол, кераит, найман и других, большинство которых он подчинил [себе], да чтобы и [его] орды были также в безопасности»[260].

Последнее, что хотелось бы тут отметить, — так это удивительный самообман китайских авторов ХШ — наблюдательно подметив многие детали успешной тактики монголов, они все же не смогли полностью преодолеть комплекса превосходства китайского ученого-книжника над «северными варварами» и своей веры во всемогущество китайской мысли, заключенной в китайских классических трактатах по военному искусству, и в итоге пришли к неправильным оценкам и выводам от увиденного. Так, Пэн Да-я уверен, что монгольская тактика рождена только обстоятельствами степной войны и не известна для «правильной» войны: «Просто [черные татары] всегда существовали в ситуации, что [больше всего их] заботили [сражения] друг с другом, и [они] обладают такими [тактическими приемами], о которых не говорится в древних наставлениях [по военному искусству]»[261]. Но квинтэссенцию этой гибельной слепоты, которая в итоге привела к падению от ударов монголов государства Сун, высказал Сюй