Читать книгу - "Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд"

моря. Служа на борту авианосца «Канберра», он не подчинился приказу и прокрался на палубу, чтобы наблюдать за ночной бомбардировкой. Когда он прошел мимо пятидюймовой пушки, она выстрелила. Он потерял равновесие и упал в Тонкинский залив. Корабль ушел в темноту. Вьетнамские рыбаки подобрали его и передали властям, которые сочли его настолько невежественным, что его северовьетнамские охранники назвали его «невероятно глупым». Но после освобождения он оказался кладезем информации. Под мелодию «У старого Макдональда была ферма» он запомнил имена более двухсот заключенных. Благодаря ему десятки американских семей впервые узнали, что их сыновья, мужья и отцы все еще живы. Через несколько дней после пресс-конференции отношение Ханоя к заключенным стало улучшаться — «жестокости стало намного меньше, — вспоминал один из пленников, — и большие миски с рисом».

Администрация Джонсона, как правило, принижала значение проблемы заключенных, надеясь, что тихая дипломатия сможет вернуть людей домой. В начале года администрация Никсона начала «публичную кампанию», цель которой состояла в том, чтобы поставить в центр событий бедственное положение американских заключенных и пропавших без вести, а также дать непрекращающийся упрек тем участникам антивоенного движения, которые казались больше сочувствовали гражданским жителям Северного Вьетнама, чем американским военнослужащим.

Никсон поклялся, что мира не будет до тех пор, пока все американские военнопленные не вернутся домой, а Ханой не представит строгий отчет о пропавших без вести. Никто не знал, сколько их было. Большинство заключенных содержались в Ханое или его окрестностях, но другие американские пленники, такие как Хэл Кушнер, боролись за выживание в импровизированных лагерях в джунглях Южного Вьетнама.

Администрация тесно сотрудничала с группами жен военнопленных, в том числе с самой крупной из них — Национальной лигой семей американских военнопленных и пропавших без вести в Юго-Восточной Азии, которую возглавляла Сибил Стокдейл, жена самого высокопоставленного военнопленного, командующего флотом Джима Стокдейла. Во время войны было продано более пятидесяти миллионов наклеек на бамперы военнопленных/пропавших без вести. Пять миллионов американцев начали носить оловянные или медные браслеты с выгравированным именем пропавшего человека и датой пропажи.

«Пока у северных вьетнамцев есть американцы, — сказал Никсон, — в Южном Вьетнаме будут американцы, и их будет достаточно, чтобы дать им стимул для освобождения заключенных». В конце концов, как писал журналист Джонатан Шелл, «многие люди… следуя примеру президента… начали говорить так, будто северовьетнамцы похитили четыреста американцев, а Соединенные Штаты начали войну, чтобы вернуть их».

Дуглас Хегдал подметает двор своей ханойской тюрьмы.

«Сначала, — писал Генри Киссинджер, — кампания за открытость получила поддержку дома, хотя в последующие годы она была обращена против нас, поскольку заключенные стали дополнительным аргументом для одностороннего выхода». В неослабевающем внимании администрации к военнопленным был изъян: Никсон мог прекратить призыв и отозвать каждого американского солдата самостоятельно, но он никогда не смог бы решить проблему заключенных и пропавших без вести без сотрудничества с Ханоем.

«Если это правда, что [военнопленные] не будут освобождены, пока США не выйдут, — спрашивала жена одного заключенного, — то почему бы им не назначить дату и не выйти сейчас?»

ТОЛЬКО КАМЕНЬ БЫ НЕ ИСПУГАЛСЯ

«Мне было семнадцать лет, и я жил в Ханое, когда умер Хо Ши Мин, — вспоминал бывший северовьетнамский пехотинец и послевоенный писатель, известный как Бао Нинь. (Его настоящее имя Хоанг Фуонг.) «Для нас он был отцом вьетнамской нации». Город был «морем скорбящих людей. Я никогда не видел, чтобы мой отец плакал, но в тот день он плакал. Моя мама и наши соседи тоже плакали».

Бао Нинь родился в бомбоубежище в провинции Нгеан во время войны с Францией в 1952 году. Его мать была школьной учительницей, а отец — солдатом Вьетминя. Оба были коммунистами, и в 1954 году они поселились в Ханое, время от времени переезжая в сельскую местность, когда казалось вероятным, что американские бомбардировщики уже в пути. В пятнадцать лет Бао Нинь увидел американского пилота, сбитого над близлежащим озером, и присоединился к толпе, окружавшей его, когда его вытащили на берег; позже он узнал по Радио Ханоя, что захваченным пилотом был командующий ВМС Джон С. Маккейн III, сын главнокомандующего ВМС США в Европе, адмирала Джона С. Маккейна-младшего.

6 сентября 1969 года, всего через четыре дня после смерти Хо, Бао Нинь пошел в армию. «На призывном пункте у них были певцы и поэты, которые поднимали настроение записывающимся», — вспоминал он. «Было два типа людей — полные антиамериканского духа, подписавшие анкеты собственной кровью. И таких, как я. Нам сказали идти, и мы пошли». Политическая идеология имела мало общего с его решением зарегистрироваться. Он просто думал, что должен исполнить свой долг перед страной, как это делал его отец, и надеялся, что ношение униформы произведет впечатление на девушек. Он и его однополчане шли в бой, покорно крича: «За социализм мы должны идти вперед!» потому что на этом настаивали политруки. Но его представление о том, какой будет жизнь при социализме, было расплывчатым: не будет богатых и бедных, предположил он; все были бы равны. «Американцы думали, что мы последователи марксизма, — вспоминал он. «Они были не правы. Мы боролись за свою страну, чтобы не было больше бомбежек, чтобы не было больше войн, чтобы родители не покидали свои дома, чтобы не было больше убитых людей, чтобы не было больше огня и дыма война».

После трех месяцев боевой подготовки — в два раза меньше, чем получали предыдущие солдаты — он и его товарищи из Двадцать седьмой бригады славной молодежи сели на поезд, идущий в город Винь, к северу от демилитаризованной зоны. Оттуда они отправились на юг по тропе Хо Ши Мина, придерживаясь узких лесных тропинок, а не более широких маршрутов для грузовиков, подвергавшихся частым бомбардировкам. Он путешествовал налегке: Бао Нинь вспомнил, что у него было только три комплекта китайской формы и мягкая шляпа, пять украденных американских гранат, резиновые сандалии, боеприпасы и его АК-47.

Пунктом назначения бригады была провинция Кон Тум в самом сердце Центрального нагорья. На это ушло почти четыре месяца. Там и в соседних покрытых джунглями провинциях Бао Нинь в течение шести лет сражался с врагом — сначала с американцами и южновьетнамцами вместе взятыми, а затем с южновьетнамцами в одиночку. В течение шести месяцев он был носильщиком носилок. Потом стал стрелком.

Это была война логистики: «Американцы сбросили бомбы, чтобы нам нечего было есть. Они надеялись, что мы умрем с голоду и будем вынуждены