Читать книгу - "Особый отдел империи. История Заграничной агентуры российских спецслужб - Александр Николаевич Борисов"

России от 1 сентября 1914 года, которая гласила: «Министр внутренних дел не находит возможным выдавать русским эмигрантам разрешения на возвращение в Россию для вступления в ряды войск. Эти эмигранты могут, однако, добровольно возвратиться в Россию, подвергаясь всем последствиям своих деяний, и уже в России просить о зачислении в армию». Таким образом, перед эмигрантами стояла перспектива — подавать прошение о помиловании или же пройти через тюрьму, суд, ссылку и так далее. Судьба Бурцева и Носаря-Хрусталева показала впоследствии, что происходило с политэмигрантами, возвращавшимися в Россию.

Между тем армейский призыв в начале 1915 года коснулся всех русских, живших за границей, в том числе и секретных сотрудников Красильникова, который телеграфировал директору Департамента полиции об отношении к воинской повинности своих сотрудников. «Из них, — сообщал Красильников, — „Додэ“, „Матиссэ“, „Серж“ и „Дасс“ на службе во французских войсках». Эти агенты действительно продолжали работать, числясь на французской службе.

«Подлежат призыву, — докладывал далее Красильников, — „Лебук“, „Гретхен" и „Орлик"; последний для этого едет в Россию, оставляя семью за границею. „Мар-тэн“ имеет отсрочку по образованию до 1916 г., „Пьер" — отставной офицер, „Россини" и „Ней" — ратники ополчения второго разряда. „Ниэль" и „Сименс" — дезертиры. „Скосе" имеет льготу первого разряда по семейному положению. Остальные сотрудники подлежат наказанию по суду как бежавшие из ссылки. Отъезд или поступление во французские войска „Лебука“, „Гретхена" и „Скосса", особенно двух последних, крайне нежелательны, ибо прекратится освещение эсеровских националистических групп. Заменить их некем. Ходатайствую об освобождении их от призыва. Прошу телеграфного распоряжения».

На предложение — начальства зачислить сотрудников в нестроевые части Красильников отвечал:

«Зачисление в нестроевые признанных медицинским осмотром годными в строй невыполнимо. Ходатайство о том, не имея данных на успех, несомненно, сопряжено с риском провала. Русские, принятые в войска, отсылаются на фронт или в Марокко. С отъездом Скосса и Гретхена Париж останется без серьезной агентуры. Остальные находятся в других государствах, не могут быть переведены без ущерба делу. Прошу распоряжения».

Так как «Лебук» был в Швейцарии, «Россини» в Италии, «Ней», «Ниэль» и «Сименс» — в Англии, то вопрос шел лишь о «Скоссе» и «Гретхен». Поэтому генералу Аверьянову от имени министра внутренних дел было послано отношение, что «в числе лиц, обязанных в силу последовавшего распоряжения военного ведомства прибыть из-за границы в Россию для отбытия воинской повинности, числятся Кокопинский и Деметрашвили» («Гретхен» и «Скосе»).

«Означенные лица, — писал министр внутренних дел, — в настоящее время состоят при исполнении возложенных на них Министерством внутренних дел весьма важных поручений совершенно секретного характера и без ущерба для дела не могут явиться к исполнению воинской повинности из-за границы, где ныне находятся». Начальник мобилизационного отдела Главного управления Генерального штаба удовлетворил ходатайство Департамента полиции за «Скосса» и «Гретхена».

Секретные сотрудники «Орлик» и «Лебук» уехали в Россию для отбывания воинской повинности. 12 марта Красильников телеграфировал о них: «Как сотрудники оба преданы делу, заслуживают доверия, оба намерены продолжать сотрудничать, если позволят условия службы и получат на то соответствующие указания».

Таким образом, охранка преграждала путь эмигрантам в армию и одновременно, выгораживая одних своих сотрудников от военной службы, других посылала в русскую и французскую армии для внутреннего освещения сослуживцев.

В 1917 году на содержание одних только провокаторов в России было ассигновано 332 226 рублей, на заграничных же секретных сотрудников было выделено 240 тысяч франков. В момент революции 27 февраля 1917 года в Заграничной агентуре работало 32 секретных сотрудника: 30 мужчин и 2 женщины. Из них 27 человек числились по общему списку, а пятеро находились в специальном распоряжении Красильникова.

Деятельность Заграничной агентуры продолжалась до 1917 года. Ее цели в Европе были вполне очевидны: проникать в революционные группы и пытаться их обезвредить, перехватывать оружие и взрывчатку, переправляемые в Россию, влиять на европейское общественное мнение, вызывая симпатии к имперскому правительству.

Узнав об отречении Николая II, Красильников распустил сотрудников, запер и опечатал в присутствии русского посла в Париже А. П. Извольского помещение канцелярии и архива Заграничной агентуры. Явившиеся через некоторое время сюда для официального ее закрытия члены так называемой комиссии Временного правительства, интересовавшиеся главным образом содержанием архива агентуры, нашли его, к своему удивлению, в полном порядке. Вскоре, правда, выяснилось, что Красильников часть наиболее конфиденциальных бумаг все же изъял. Однако от сотрудничества с Чрезвычайной комиссией он не отказался, дав ей подробнейшие показания, хотя, естественно, принудить к этому его никто не мог. Удалось вернуть и некоторые из вывезенных Красильниковым архивных документов.

Часть 7

ФАКТЫ И СВИДЕТЕЛЬСТВА

НАЧАЛЬНИКИ III ОТДЕЛЕНИЯ

С 1826 года: Бенкендорф Александр Христофорович, генерал, первый начальник III Отделения, с именем которого связывают возникновение в стране режима подавления свободомыслия. Была введена цензура. Выезд за границу стал возможен только по личному разрешению либо царя, либо начальника III Отделения. Даже университеты не могли выписать из-за границы какую-либо литературу без цензурного досмотра.

С 1844 года: Орлов Алексей Федорович, генерал, участник подавления восстания декабристов, среди которых был его брат М. Ф. Орлов, но он от него не отрекся. В качестве начальника III Отделения разрешил выезд за границу А. И. Герцену. Был специальным послом царя в Германии, Турции, Австрии, Франции. Во время переговоров в Париже в 1856 году проявил дипломатические способности и добился для России минимальных уступок. С 1856 года председатель Кабинета министров.

С 1856 года: Долгоруков Василий Андреевич, генерал, руководил следствием по делу петрашевцев, когда 22 человека, в том числе Ф. М. Достоевский, были затем приговорены к расстрелу. Военный министр с 1852 года, после поражения в Крымской кампании с этой должности снят, назначен начальником III Отделения. После покушения на царя Д. В. Каракозова уволен с этой должности.

С 1866 года: Шувалов Петр Андреевич, генерал. Вначале царь - Александр II ему всецело доверял, называя Петром IV. Затем Шувалов стал послом в Лондоне, где сделал ряд вредных для России политических уступок, что привело к снижению военных успехов в русско-турецкой войне 1877–1878 годов и к фактическому дипломатическому поражению России на последующих мирных переговорах. За это Шувалов был уволен.

С 1874 года: Потапов Александр Львович, генерал, участник Крымской кампании, наказной атаман Войска Донского. Будучи командующим войсками Виленского военного округа, старался ограничить репрессии против поляков.

С 1876 года: Мезенцов Николай Владимирович, генерал, начальник штаба корпуса жандармов с 1864 года. Убит революционерами.

С 1878 года: Дрентельн Александр Романович, генерал, долгое время служил в III Отделении. Революционеры покушались на его жизнь, но неудачно. При либеральном министре внутренних дел М. Т. Лорис-Меликове