Читать книгу - "Воскресший гарнизон - Богдан Сушинский"

Два месяца спустя...

К мосту через Одер пробиться со своей небольшой колонной, составленной из двух грузовиков и «опеля», Штубер и Софи так и не смогли. Пережив в длинной пробке авианалеты сначала русских, а затем и англичан, они поняли, что до ночи пробиться к мосту невозможно, поскольку колонны техники и пехотинцев все прибывали и прибывали. К тому же машины и подводы многочисленных «административных» беженцев — бывших полицейских, бургомистров, служащих всевозможных организаций и учреждений, а также новоявленных фольксдойчей — создавали в этой пробке такую паническую нервозность и такую неразбериху, что наряды полевой жандармерии, которые должны были наводить порядок у моста, впадали то в пистолетную истерику, то в беспросветное отчаяние.

Неизвестно, чем бы это «великое одерское стояние» завершилось, если бы к полуразрушенному храму, у которого застрял «опель» Штубера, не пробился на мотоцикле по размокшему лужку адъютант полковника Ведлинга.

— Полковник заметил вас, обер-лейтенант Жерницки, когда мы пристраивались к колонне со стороны завода, — поведал лейтенант Зельц. — Глядя в бинокль, по фигуре и пилотке узнал.

— Главное, что по фигуре... Где он сейчас, ваш благодетель?

— Не сомневайтесь: и ваш тоже. Уехал. Меня же послал конфиденциально передать, что в трех километрах ниже по течению понтонеры наводят переправу, чтобы по личному распоряжению Геринга перебросить на левый берег оборудование какого-то авиазавода, мастерские двух авиачастей и госпиталь люфтваффе. Наш радист узнал об этом, случайно подслушав радиопереговоры авиаторов. Если учесть, что вы тоже действуете по приказу Геринга...

— Можете не продолжать, — прервала его Софи. — Штубер, командуйте водителями. Выходим из колонны, не привлекая внимания, и лучше всего вон по той, — показала задернутой в перчатку рукой — насыпи, дабы не застрять где-то посреди здешних заливных лугов.

После некоторых блужданий по разбитым проселочным дорогам они действительно наткнулись на понтонеров, завершавших наведение переправы в небольшом лесном массиве. В ожидании этого счастливого мига, здесь маялась пока что лишь небольшая колонна, к которой, благодаря Ведлингу, машины Софи тоже благополучно пристроились. Правда, уже без «опеля» Штубера, который должен был возвращаться в «Регенвурмлагерь».

— С удовольствием отправился бы вместе с вами в замок «Штубербург», миледи, — с грустью оправдывался барон, прощаясь с Жерницки, — но это невозможно. Если я не смогу вовремя вернуться в «Регенвурмлагерь», меня сочтут дезертиром, и будут правы.

— Попытаюсь объяснить это вашему отцу, барон.

— Он человек военный, должен понять, — с надеждой молвил Вилли.

— Как военный, да. Но поймет ли как отец — вот в чем вопрос.

Вместо словесного успокоения, барон одарил Софи по-отцовски кротким поцелуем в лобик. И все же уехал в лагерь лишь после того, как удалось переправить колонну через понтонный мост. Здесь роль полевой жандармерии взяли на себя сами авиаторы, но и они с полным непониманием старательно осматривали обмотанные рваным солдатским бельем и старыми шинелями, а затем аккуратно уложенные в кузовах каменные «распятия». Отказываясь при этом понять, кому эти «мученики» там, за спасительным Одером, нужны, и кто позволил выделять под них грузовики, которых так не хватает для эвакуации предприятий и аэродромов?