Читать книгу - "За пригоршню чар - Ким Харрисон"

— Подожду снаружи, — сказала я, увидев пустуюскамейку посреди открытой площадки молла. Дженкс что-то буркнул, и я навалиласьна стеклянную дверь, радуясь, что она легко поддается. В воздухе пахло помадкойи водой, и я медленными шагами пошла к скамейке напрямую, опережая молодую семьюс шариками мороженого.

Выдохнув, я устроилась на деревянной скамейке. Ветерокздесь, на огороженной стенами площадке, ощущался слабее, солнышко пригревало. Ястала глубоко дышать, втягивая в себя аромат бархатцев, растущих на клумбе уменя за спиной. Вообще-то здесь выращивать однолетники уже рискованно, нокаменные стены укрывают их от мороза. Туристский сезон еще официально неначался, но народу хватало. Народ с цветными пакетами — люди в основном,лениво-благодушные, что приятно было видеть, — бродил неспешно помагазинам, кое-где попадались ведьма или колдун, выделяющиеся одеждой. Без неетрудно было бы сказать, кто здесь кто — разве что с близкого расстояния, позапаху.

Звон крыльев невидимых пикси ощущался почти наподсознательном уровне. Я непроизвольно тронула руками амулет запаха, проверяя,что он касается кожи. Понятно было, что не следует мне тут находиться одной, новсе же я замаскирована и от глаз, и от чутья. И сколько там шансов, чтовервольфы вообще будут меня искать? Но если даже будут, ни за что им не узнатьменя.

Я глянула на звук открывшейся двери — вышел Дженкс, щурясьна яркий свет и надевая темные очки. Из пакета у него в руках торчал верхшляпы, и я улыбнулась.

Он обернулся к концу молла, где стоял «корвет» Кистена. Яснобыло, что он хочет меня туда дотащить и быстренько отвезти домой, но при видемоей усталой позы он подошел и молча встал рядом. Я медленно подняла голову.

— Ты… — начал Дженкс.

— В полном порядке, — соврала я, мечтая оборватьворот водолазки. Джакс швы делал тонкой зубной нитью, но она немножко задевалаза ткань. — Отлежала бок на неудобном диване, только и всего.

Он усмехнулся и сел на скамейку как обычный пикси насыроежку, скрестив ноги. Он сегодня спал в машине, так что ни мне, ни Айвиэтого делать не пришлось. Черт меня побери, я даже ехать в ней теперь не хочу.Вот почему, наверное, Айви поехала за грузовиком Ника на общественномтранспорте.

— Хотел я тебя спросить, не хочешь ли тыгамбургер, — сказал он, прищуриваясь, — но твоя идея мне большенравится. Прошвырнуться, расслабиться. Кровь разогнать.

Терпеть не могу ощущение собственной слабости. С усталымвздохом я выпрямилась:

— Дженкс, сядь по-человечески. Это было симпатично,когда в тебе было четыре дюйма. А сейчас вид у тебя жеманный.

Он тут же поставил ноги на землю, сдвинул колени и посмотрелна меня озабоченно. Отдувая волосы с глаз, я сдалась и откатила воротникводолазки. Да, укусил меня вампир. Много у кого такие укусы есть.

Так не намного лучше, — сказала я.

Так как же мне, черт побери, сидеть?! — воскликнул он.

Сцепив пальцы на затылке, я осторожно потянулась, чувствуя,как напрягаются швы. Браслет Кистена съехал на локоть, обозначившись на кожеметаллическим холодком.

— Ты видел развалившегося на кухне Кистена?

С неуверенной медлительностью, которая могла бы бытьпровоцирующей, Дженкс вытянул ноги. Стройный, в тугих джинсах, он съехал поскамейке вниз, так что шея оказалась на спинке скамейки. Руки раскинулись поистертому дереву, ноги призывно разъехались в стороны.

Боже ты мой!

Покраснев, я села ровно.

— Ага, — сумела я произнести. — Намноголучше.

Детей пятьдесят четыре. Пятьдесят четыре, не забудь. И гдеэта камера, которую он собирался мне купить?

— Дай мне минутку перевести дыхание, — сказала я,украдкой на него косясь. — Потом пойдем к машине. Мне еще кое-что нужно,чтобы составить демонское заклинание, но слишком я устала сегодня.

Неприятно мне было это признавать, но уж очевидное скрыватьглупо.

Дженкс хмыкнул, сел прямо, пошарил в кармане куртки ивытащил что-то, завернутое в салфетку.

— Вот, — сказал он, протягивая это мне. —Айви сказала, что если у тебя хватит дури уехать из мотеля, чтобы я тебе тогдавот это дал.

В раздражении я развернула салфетку — это было ее печенье сбримстоном.

— Дженкс, черт тебя побери! — зашипела я, быстрозаворачивая его обратно и опасливо косясь на прохожих. — В тюрьму меняхочешь отправить?

Он ухмыльнулся:

— А ты его съешь — и уничтожишь улику. Тинкина мать,Рэйч, ты хуже моих детишек. Тебе это нужно, доза лекарственная. Жри ты эточертово печенье!

Я держала на ладони легкое леченье и думала, что не так этовсе просто, как у него выходит. Единственная причина, почему я здесь — так этопотому, что мне не сиделось на месте после того, что я приняла перед сном. Покрайней мере, я причину своего беспокойства отнесла на этот счет. Но состояниеу меня было хреновое, так что я развернула салфетку и отщипнула уголок.

Дженкс тут же принял расслабленную позу. Я проследила за еговзглядом через людную площадь к висячим растениям и, наконец, увидела этихпикси. Они прогоняли колибри — со свирепостью, которая меня удивила. Сейчас ещерано было фейри возвращаться с зимовки из Мексики, но с такой тренировкой пиксиплощадь легко удержат.

Молчание становилось все более неловким. Я отломила ещеуголок печенья и съела его с чувством вины. Можно же было как-то по-другому, —подумалось мне. Но так время слабости для меня сократится от трех недель дотрех дней, — не магия, но нечто к ней близкое. Я просто чувствовала, какначинает работать лекарство, ускоряя пульс, унимая мелкую дрожь в пальцах. Неудивительно, что такой стимулятор запретили.

Дженкс затих, с интересом разглядывая прохожих в ожидании,когда ко мне вернутся силы. С отцом мне не посоветоваться, и мама сейчас далеко.А Дженкс в нашей фирме — не просто третий, его мнение много значит. Явздохнула, тревожась, что он скажет, когда узнает, что на самом деле привеломеня сюда, какие мысли.

Я утром кое-что придумала, сгорбившись над умывальником ищурясь в затуманенное зеркало в попытке разглядеть новые швы и поцарапаннуюморду. Разрывы были маленькие и не страшные, ничего похожего на жуткие рваныераны, оставленные Алом — но они заставили меня задуматься, сколько же времени япровоцировала Айви меня покусать: ведь это же не взялось из ниоткуда. И покавода из душа становилась все холодней, я сидела на краю ванны, завернувшись вполотенце, трясясь и почти физически заболевая, от мысли, что Айви по крайнеймере отчасти была права. И чтобы это признать, мне нужно было толькоприкосновение смерти.

Так что, быть может, я действительно хотела ее укуса еще дотого, как переехала к ней. То есть мне нужно подсознательное ощущениеопасности, чтобы ожить эмоционально. Не видала еще таких извращенок.