Читать книгу - "Кино под небом - Джо Р. Лансдейл"

бы делать их из дерева, но их надо было сделать. Хоть как-то. Понимаете, о чем я?

Клей годится для бумажных шляпок и самодельных валентинок, но не удержит вместе большую лодку после того, как она намокнет и попадет в шторм.

Волны и ветер хлестали нас, все сильнее разрушая этот слабый клей. Нас бросало то в одну сторону, то в другую, а наш парус скомкался, как сопливый носовой платок. Люди сходили с ума, были сильно напуганы. Они ругались, кричали, трахались, прыгали за борт. Будто обезумели по мановению чьей-то волшебной палочки.

В конце концов, я взял управление на себя. Я и не знал, что у меня есть такая способность. Мне пришлось зарезать пару человек, чтобы все перестали бегать вокруг и орать, как придурки. Затем я начал выкрикивать свои идеи, которые быстро переросли в приказы, и люди послушались.

Если ударить ножом одного или двух ублюдков, другие быстро придут в себя.

Я стал кричать, чтобы все садились в спасательные шлюпки.

Примерно в то время, когда мы пытались это сделать, эта клятая лодка – или корабль, называйте как хотите – окончательно развалилась на части. Просто развалилась, как выдвинутый республиканцами законопроект о снижении налогов. Внешне все выглядит хорошо, и по началу работает как надо, но в конечном итоге за это приходится расплачиваться. И мы расплачивались, мои маленькие грязнули.

Дело в том, что спасательные шлюпки оказались переполнены. В них набралось около ста десяти человек. И нескольким людям места не хватило. Нам пришлось передать им наилучшие пожелания и нанести несколько ножевых ранений, чтоб отогнать их от шлюпок. Когда большая лодка развалилась на части, мы остались на плаву, а те несчастные, которые не успели сесть на шлюпки и которых не зарезали, так и остались там. Цеплялись за доски или уходили под воду. Кого-то мы приканчивали ударами весел по голове. Звучит жестоко, но это было лучше, чем просто оставить их там. Особенно малышей. Трех- и четырехлетние дети, они так боролись за жизнь. На это было невозможно смотреть, уверяю вас, поэтому мы забивали их веслами.

Ветер не ослабевал, и нам пришлось вычерпывать из шлюпок воду. Из-за тесноты черпать было неудобно, поэтому мы выкинули некоторых матерей с детьми за борт и пожелали им удачи. Нам пришлось прекратить бить их веслами, поскольку одно сломалось, а другое треснуло. А это не дело.

Знаю, что это звучит ужасно, и, наверное, так оно и есть. Должен повторить, как бы ужасно это не звучало, это было необходимо. Понимаете, чтобы основная масса выжила, мы должны были избавиться от слабых. А большинство матерей и детей были слабыми. Мы оставили себе более сильных женщин с более упитанными детьми (всегда нужно думать о питании) и продолжили вычерпывать воду.

Наступила ночь, и это не сулило ничего хорошего. Но, по крайней мере, ветер утих и взошла луна. Ночью некоторые из тех, кто был в нашей шлюпке, исчезли. Не знаю, что произошло. Наверное, кто-то перерезал им глотки, выпил кровь и выбросил за борт. Должно быть, это видели почти все (кроме меня), но никто не жаловался. Особенно когда в черпаках была теплая кровь, которую можно было пить.

На рассвете мы проверили нашу шлюпку, пересчитали выживших и попытались определить, кто в каком состоянии. Было несколько тех, кто получил травмы при крушении большой лодки, и теперь, при свете дня, мы увидели, что выглядят они неважно, поэтому отправили их за борт.

Всех, кроме одного. Его мы разрезали на куски и съели.

Хочу также отметить, что тех, кого мы выбросили за борт в то утро, мы не оставили плавать и не стали добивать веслами. Мы утопили их, и привязали тела к борту лодки. Это был наш продуктовый запас. Мы пришли к этому, и, слава Богу, у нас хватило ума так поступить. Я жалел лишь о том, что накануне вечером мы выбросили за борт столько отличного мяса. Хорошо помнил одну из тех женщин, видел во влажном лунном свете ее задницу, круглую, как бочка, и покачивающуюся вверх-вниз. Ее мяса хватило бы нам на несколько дней. Она была добровольцем. Не могла больше выносить все это. Какое-то время она расхаживала, колыхая своей задницей, затем прыгнула в воду, нырнула и больше не всплывала. Думаю, она плыла вниз, пока у нее не закончился воздух, и легкие не заполнились водой.

Рядом плавали другие шлюпки, и их экипажи тоже поредели. Полагаю, что после того, что нам пришлось пережить в автокинотеатре, не стоило удивляться подобной жестокости. Сентиментальность давно стала для нас чем-то чуждым. И хотя какое-то время там, в нашем форте, мне казалось, что мы, возможно, вновь обретем человечность, я быстро понял, что этого не произойдет. И слава богу, иначе меня, да и большинства из нас, не было бы здесь сегодня.

Учитывая, что все мы находимся внутри гигантской рыбины, в долгосрочной перспективе это, возможно, не так уж и хорошо. Но я полагаю, что лучшее, на что мы можем надеяться в наши дни, – это продление жизни, а не ее качество. В прошлом я часто думал, что важно не количество, а качество. До тех пор, пока передо мной не замаячила реальная возможность умереть. Такая перспектива меня не устраивала. У меня не было мужества той толстозадой женщины, которая прыгнула за борт и поплыла ко дну.

Я по-прежнему готов хвататься за жизнь, какой бы дерьмовой она ни была. Все еще мечтаю о вкусной еде, о чистой «киске» и о том, чтобы выбраться из этой рыбы и вернуться к себе домой, в Восточный Техас.

Черт, я даже согласился бы вернуться в наш Форт. Там было не так уж и плохо. Можно было регулярно мыться, готовить еду, которая не воняла так, что приходится зажимать нос, или, что еще хуже, просто привыкать к этому смраду.

Но я рассказывал вам о шлюпках.

Много отвлекаюсь.

Мы плыли несколько дней и ночей, и однажды ночью, при свете луны, когда все шлюпки оказались близко друг к другу, перед нами поднялась широкая темная стена воды. Мы еще подумали, что за странная волна. Но это была не волна.

Эта тьма на мгновение замерла, а затем разверзлась в еще большую тьму. И шлюпки, несмотря на то что мы отчаянно гребли прочь, устремились в эту черную дыру.

Вы знаете, что было дальше. Уже это испытали. Мы вылетели из кишки, или горла, или как там его, и приземлились сюда, на решетку. Наши шлюпки разбились, нас расшвыряло