Читать книгу - "Воспоминания старого шамана. Путь волка - Хамархан Александр"

колокольчик и чашка из латуни с восточной гравировкой. Были у Милхая и другие вещицы, которые он никому не показывал. Нож шаманский достался еще от деда, в ножнах на кожаном ремне он висел в его комнате.

Особо почитался родовой шаманский пояс. Из толстой, выделанной кожи, он чем-то походил на пояс у борцов. Спереди зауженный, с массивной пряжкой, сзади на спине расширенный. Края обрамлены мягкой кожей. На бляхе чеканная картина. Все стихии, тотемные животные и птицы по кругу, а в центре – танцующий Шаман – древний Родовой предок.

Старики рассказывали, что этот атрибут имеет вставки из чистого серебра. Однако их там не было. Спереди и сзади, и по бокам располагались крючья, которые держали раньше массивные серебряные пластины. Придавленные у основания, чтобы не цепляться за одежду, они уже не выполняли свою прямую функцию. Кожа «под пластинами» была темнее, – не так сильно выгорела как в остальных местах. Милхай хранил эту семейную реликвию. Он одевал пояс только в особых случаях, на большие обряды, когда одновременно собирались по несколько Родов.

История у пояса была такая. Когда началась Великая война, государство бросило кличь среди народа: «Родина в опасности: – все для фронта, все для победы!» Люди тогда понесли свои накопления, – кто, сколько мог, чтобы своим вкладом строить танки, пушки и самолеты. Приблизить этим самым, победу над врагом. Так поступил и предок Милхая. Он сдал пластины государству из своей шаманской реликвии. Этим поступком послужил примером для других. Однако сам пояс оставался у него. Так он и пошел по Роду: от отца к сыну.

Коля слышал от Милхая старую историю. Однажды, в порыве, он пообещал:

– Деда, когда я вырасту большой и заработаю много денег, куплю серебряные пластины для твоего пояса. Чтобы ты не старился и помогал людям!

Между дедом и внуком существовала близкая духовная связь. Любил Милхай своего Колюню, привечал, а тот использовал любой момент, чтобы почаще видеться. Делился с дедом: рассказывал о происшествиях, о своих друзьях. Милхай учил внука мужской работе и передавал жизненный опыт.

– Бензопила, Коля, хороша для плотницких работ: бревна напилить для сруба, пазы выбрать, замки сделать, – рассказывал дед, когда они пилили бревна со Степаном. –Негодную лесину, – на чурки распустить, чтобы потом их на дрова переколоть.

Он показывал, как правильно шкурить бревно, кору острым топором стесывать, чтобы не повредить болонь (защитное покрытие, не позволяющее древесине гнить). Как под шканты сверлить отверстия и время выбирать для заготовки мха.

– В столярных работах точность нужна особая, – тут бензопилой не заменишь ножовку, – показывал Милхай, как правильно держать, как затачивать и разводить зубья. – Каждому делу, Коля, свой специальный инструмент потребный.

– Деда, а я помню мы с тобой скворечник делали. Я строгал рубанком доску, а ты ее топориком поправил! – Как так? Сам говоришь, под каждую работу инструмент. А ты… топором ее?

– В любом деле хитрости свои. Если времени немного, тогда работаешь тем, что есть под рукой. У меня тогда топор был, вот я и правил доску. Но если точность нужна, для лодки доски, например, подогнать друг к другу, тогда я рубанком работаю. Инструмент готовлю заранее, не тороплюсь. Хотя, тот случай ты правильно заметил.

– Еще примеры для тебя… – остановился Милхай и обтерся рукавом.

– Какие? – повторял Коля за дедом.

– Мастер часовой. У него свой инструмент, специальный, – тонкой настройки. Видал, какие шестеренки в часах, – мелкие?

– Да, я будильник как-то уронил, и он на части развалился. Папа сначала ругался, а потом, нам с Димычем его отдал. Мы день будильник разбирали. Все такое маленькое, интересное. Волчки еще крутили: у кого дольше прокрутится…

– Ну вот, ты теперь понимаешь. А попробуй будильник топором отремонтировать? – улыбнулся Милхай.

– Ну, деда, скажешь тоже! – рассмеялся Коля. – Он же маленький, детальки у него все маленькие, а топор большой.

– А есть механизмы тоньше, чем в часах? – не унимался внук.

– Конечно, есть: тело наше, – тонкий механизм и очень сложный. Много в нем функций защитных.

– Это как? – не понял Коля.

– Это вот так. Если в часах маятник с камня соскочит или пружинка лопнет, – остановятся часы, и не будут ходить. Достаточно иногда просто запылиться, – забарахлят тогда, отстанут или вперед побегут. У человека, если сбой случится в организме, тогда резервы включатся и не дадут сломаться. Бывает, травмируются люди, руку теряют или ногу, но все равно живут.

– Да, деда, точно, – подхватил мысль внук.

– Если заболеет человек, то организм у него сопротивляется, иммунитет «включается» на защиту.

– А что это такое? – почесал затылок Коля.

– Это такая функция у организма. Он солдат своих к болезням отправляет.

– Каких солдат? – нахмурил лоб Коля.

– Солдаты – это по-простому, а по-научному – антитела. Они борются внутри, за здоровье человека!

– А плохие солдаты бывают?

– Бывают. Плохие – это вирусы, микробы, паразиты всякие.

Человек, когда болеет, у него температура поднимается, жар охватывает или озноб. Чтобы выздороветь поскорее – можно настои из трав принимать, лекарства, которые врачи выписывают. Одним словом, сложный наш организм. Не зря же на доктора целых восемь лет в институте учат.

***

Наступило время обеда. Милхай с Колей оставили работу, помылись в умывальнике и пошли в дом. Бабушка наварила суп и напекла блинов. Любил Коля бабушкины блины, наворачивал их с малиновым вареньем и припивал ароматным травяным чаем, а дед блины с вареньем не любил, со сметаной домашней все больше кушал.

Янжима смотрела на своих мужиков: на Милхая, убеленного сединой, но все такого же крепкого, как в былые годы, с озорной искрой в глазах, и на маленького, взъерошенного и любопытного Колю. С любовью наблюдала, как они с аппетитом уплетают ее угощения, и радовалась.

«Много ли надо для настоящего счастья, – все живы, здоровы, сидят за одним столом, разговаривают».

После обеда Милхай с внуком пошли