Читать книгу - "Воспоминания старого шамана. Путь волка - Хамархан Александр"

Когда я ложу, – с кирпичами и с глиной разговариваю. Понимают они меня, – не противятся. С любовью отношусь к своему ремеслу. Вот и выходит печка хорошая и не дымит, – работает исправно.

Случается хворает, правда, – внимания к себе требует. Тогда я пойду, посмотрю, что происходит. Хорошо ли ей живется. Если неполадки появились – сразу устраню. А иногда, без причины может захандрить. Тогда, я с ней поговорю по-хорошему, тряпочкой поверхности оботру, поглажу. Расспрошу, что беспокоит. Тарасуну в рюмочку налью и на огонь капну. Предков своих помяну – мастеров печных, дедушек моих ремесленных. Помогают мне они, душу печкину успокаивают. После этого, как новая работает, не хандрит, и тяга в трубе появляется. Живой организм у печки, – стихия в нем живет. Уважать ее надобно и любить. Огонек там горит, дом греет и пищу для нас готовит.

В любом деле свой навык нужен. Печку правильно сложить – это искусство, понимаешь! Без призвания тут никак не обойтись.

За сравнение себя со скульпторами и за причуды всякие, прозвали печника уважительно – Микель Анджело. Да так получилось, что позабыли имя его настоящее. Получается, нарекли вторым именем, – ремесленным. А чтобы покороче было, звали просто – дед Микель.

По сезону приходилось выезжать в другие поселения, в деревни. Печника уваживали, – ценили значиться: на машине развозили, как большого начальника. Так всю весну и лето, и осень у него была работа. – До самого сезона отопительного не протолкнешься. А как зима наступала, так городские его разыскивали, – в очередь под запись становились.

Расспрашивали у подмастерья: «Дед Микель свободен на сегодня? Нам бы камин сложить».

На что тот отвечал: «У печника через неделю будет время, – дня три. Поближе приезжайте, к пятнице, – должон освободиться».

Дорого платили за работу в городе. Умельцев хороших мало. Таких как дед Микель, пожалуй, не сыщешь. В иной сезон, он и не ездил ни куда, рядом работы хватало. А зимой – завсегда, пожалуйста. Все, что связано с огнем и кирпичами, с глиной мог дед Микель сделать. Уважаемый человек, известный в деревне и далеко за ее пределами.

Знались они давно с Милхаем. Друг друга навещали. Мудрости у печника в достатке, жизненный опыт огромный. Он никогда не торопился, и жить, особо не спешил. Прежде чем к работе приступать, печник сперва дом хозяйский обойдет, глянет на него со всех сторон, да за ворота выйдет. Словно приценивается к новой печке, как она смотреться будет. Подолгу форму выбирает для нее. Хозяев внимательно выслушает, но все равно по-своему сделает.

– Вы пожелания высказываете, когда ребеночек рождается, а какую внешность ему природа дает, такая и получается. Тут главное, любить всей душой ребеночка, чтобы здоровеньким рос и не хворал. – Так и с печкой поступать надобно. Я свое дело знаю, – за это будьте спокойны. За работу ответственность несу. А какая печка выйдет, сейчас и сказать точно не смогу. Форма в голове есть примерная, а остальное руки сами вылепят.

– Душевный промысел, понимаешь! – Туда разумом нельзя. Разум как слон завалится и все дело испортит.

Глазной хирург ведь, на глазу не молотком со стамеской работает, инструмент другой нужен, специальный, – тонкой настройки.

Кто-то с ним соглашался, кто-то спорил. В конце концов, довольные оставались все, по тому как служила печка верой и правдой, – душой деда Микеля жила.

Рассказывали деревенские: сын у него в город поехал учиться, не остался в деревне, – по стопам отца не пошел. Долго переживал Микель, что не сможет передать единственному сыну тайны свои, ремесленные, навыки Родовые. Отговаривать пытался, хотел в училище отправить на печника. Однако тот выбрал самолеты.

– «Техником батя пойду, самолеты ремонтировать. Летать очень хочется, нравится мне все, что с небом связано!»

Сын его заранее готовился. Сперва на военного летчика поступал, но по здоровью не прошел, слабоват оказался. Так и определился с профессией, – делился Микель с Милхаем душевной болью. – Понимаешь, я жизнь прожил, воспитал его, обучил всем премудростям своим, душу в него вкладывал. От отца своего ремесло перенял, а отцу дед мой передал. – Скажи, ну как таким шансом не воспользоваться? Он же сын мой, – я все для него сделаю! Наизнанку вывернусь, – то, что сам знаю, в него вложу! С людьми познакомлю нужными, которые в жизни помогут!

– Так ведь нет, не захотел, – он вытер слезы рукавом. – Понимаешь, Милхай! На небо смотрит, будто зачарованный, как птицы там летают. А самолет пролетит, так разговоров будет – на целую неделю. Книжки читает про самолеты, нравится ему, а я с этим ни чего поделать не могу. – Как жить дальше, не знаю, не нахожу общий язык с собственным сыном. Может мне запретить, силой? Я по печным делам мастер, какую попросишь печку, – сложу любую. Даже форму для тебя могу специальную изготовить!

А хочешь, камин современный в гараже? Тебе самому на радость и людям на загляденье! Помоги только, – дед Микель от безысходности поник головой. – Ты Род наш оберегаешь и души хранишь. Предки открываются тебе. – Микель проникся в слабой надежде к Милхаю. – Научи, подскажи если что!

– Знаешь что, Жамса, ты сыну не препятствуй сильно. У него своя дорога, – свой путь к счастью. Через него наш Бог небо хочет увидеть и потомков твоих прославлять, в разных концах страны. Не будет рядом он с тобой. Но навещать станет обязательно. Зачем ему судьбу губить. Есть много примеров, когда сын своей дорогой пошел, – не по отцовским стопам. И многого добился в жизни.

Глянь на наших! Раз в год собираются, со всей страны приезжают, стариков навестить, обряд сделать, в местах святых побывать. И ни чего, – все живы, здоровы! Есть у них лад в душе и спокойствие на сердце. Я тебя понимаю, он твоя кровь и плоть, – жалко отпускать. Однако ты спроси у себя, чего хочешь больше: – чтоб ремесло родовое в семье осталось, или чтоб сын твой счастлив был в жизни? – ненавязчиво настаивал Милхай.

– Наверное, и то, и другое, – печник никак не мог для себя определить.

– В этом случае, нужно правильно понять: –