Читать книгу - "За пригоршню чар - Ким Харрисон"

Я тоже не думала, — в отчаянии сказала я. — Но тыменя бросил куда раньше, чем уехал из Цинциннати. Я не скоро смогла смириться,что ты врал о том, куда все время пропадаешь, и возвращаться к такой жизни я нехочу. Мне не важно, что дело было не в другой женщине. Может, мне бы даже легчебыло, если бы так. Но это просто деньги. Ты вор, а мне не мешал думать, что тыработаешь честно.

Ник замер, раздавленный.

— Я изменился.

Слушать я не хотела. Такие никогда не меняются, просто лучшескрывают.

— У меня есть другой, — сказала я тихо, чтобыголос не дрожал. — Он всегда рядом, когда мне нужен, а я рядом, когданужна ему. Мне с ним хорошо. Я не вернусь к тому, что, было, не проси. Ты ушел,а он… — Я вытерла глаза ладонью, смущаясь, что они мокрые. — А оннет, — закончила я. Он мне помог забыть тебя, сволочь ты.

Ты его любишь?

Люблю или нет — какая разница? — сказала я, положивруки на колени.

Он вампир? — спросил Ник, сидя не шелохнувшись, и якивнула..

Но как ты ему веришь? — возмутился он. — Онпытается тебя привязать! Ты же знаешь. Господи, нельзя же быть такой наивной!Ты что, не видела, как ты отреагировала на шрам? Вот только сейчас, с Айви?

Я смотрела на него во все глаза, ощущение предательствавспыхнуло снова, наполняя злостью и страхом.

— Когда-то ты сказал мне, что если я хочу статьнаследницей Айви, ты отвезешь меня в церковь и уйдешь. Что ты любишь менядостаточно сильно, чтобы уйти, если так я буду счастлива. — Сердце у меняколотилось, я с трудом развела сцепленные руки. — Так что поменялось, Ник?

Он опустил голову, а когда поднял снова, лицо егопереполняли эмоции.

— Тогда я тебя еще не терял. Я не знал, что ты значишьдля меня, а теперь знаю. Рэй-Рэй, любимая, это не ты сейчас решаешь, этовампирские феромоны. Спасайся, пока ты не сделала еще ошибки, которую нельзябудет поправить!

Краем глаза я заметила, как в зеркале что-то мелькнуло.Айви. Слава Богу! Я схватилась за дверную ручку.

— Не тебе мне говорить об ошибках, — бросила я,сграбастала сумку и вышла, хлопнув дверью.

Я была рада отвлечься хоть на Айви. Микрик теперь стал снизусерым, а кверху постепенно светлел, и еще на нем красовались профессиональносделанные наклейки. Мерзкий запах растворителя уже почти не чувствовался. Айви,подходя, смотрела на дорогу, предостерегающе выставив тонкие пальцы — сигналмне не выходить из-за грязных грузовиков и предоставляемого ими укрытия.Остановившись у заднего бампера, я сложила руки на груди и поджала губы. Никхлопнул дверью и побрел ко мне.

— Как там, все чисто? — небрежно спросила яподошедшую Айви. — Здорово. Есть хочу — умираю.

Погоди минутку, я пакет возьму. — Скользнув мимо меня,она открыла переднюю дверь и достала запечатанный бумажный пакет из-подсиденья. Громко хлопнув дверью, она протолкалась мимо Ника и позвала меня идтиследом. Короткая остановка перед выходом из укрытия, и мы пошли к ресторану:она — по-вампирски тихо, я — громко шлепая по мостовой. За нами шел Ник. По всемправилам, самого слабого из команды надо ставить в середину, но я нечувствовала себя за него в ответе, да и опасности почти не было.

У тебя волосы длинней стали, — сказала Айви, пока мышли по заасфальтированной площадке к обшитому деревом зданию в окружении сосен.«Беличье дупло»? Господи, как… провинциально.

Угу. — Я поморщилась, вспомнив о ногах. — Да, утебя случайно станочка с собой нет?

Она сделала большие глаза.

Станочка?

Ладно. Забудь.

Ну не скажу же я ей, что похожа на орангутана?

— С тобой ничего не случилось? — спросила она сявной тревогой.

Я на нее не смотрела. Незачем. Она по запаху мои чувствараспознает легче, чем я прочту рекламный слоган на скорости в шестьдесят миль.

— Не-а, — ответила я, зная, что она не о недавнихмоих приключениях спрашивает, а о Нике.

— Что он сделал? — Локти у нее стали двигатьсяскованно. — Клеился?

Я глянула на нее искоса и снова перевела взгляд на дверьресторана.

— Нет пока.

Она сердито хмыкнула.

— Так будет. А я его убью.

Я разозлилась. Шаги по мостовой отдавались по всемупозвоночнику.

Я о себе сама в состоянии позаботиться, — бросила я, недумая, что нас слышит Ник.

Я тоже, — сказала она. — Но если я буду вести себякак дура, надеюсь, ты меня остановишь.

Я справлюсь сама, — ответила я, старательно смягчаятон. — А ты как себя чувствуешь? — спросила я, меняя тему. — Недумала, что ты можешь уехать из Цинциннати.

Лицо у нее стало настороженным.

— Я же только на день. Перебьется Пискари. — Ямолча ждала, и она добавила: — Что, город рухнет, если я уеду? Успокойся,Рэйчел.

Я кивнула, но сомнения остались. Ее помощь мне очень нужна,особенно в планировании, но она и по телефону или по электронке могла бы мнесоветовать.

Здесь мы какое-то время в безопасности, — сказала она,оглядывая здание. Мы подошли уже к двери, Ник нас нагнал. — Внутри тольколюди.

Хорошо, — вяло согласилась я, чувствуя себя здесь чужойи слишком заметной.

Шурша пакетом, Айви придержала для меня дверь и вошласледом, предоставив Нику разбираться с отшатнувшейся стеклянной створкойсамостоятельно. Я обратное превращение совершила на абсолютно пустой желудок,есть хотелось отчаянно, и я глубоко втянула запах жареного мяса. Внутри былоприятно — ни темно, ни слишком светло, и табаком не воняла. По стенам висели рогаи оленьи головы, а людей было немного — что понятно во вторник днем. Может,было чуть холодновато, но не слишком.

Меню висело на стене, и еда вроде предлагалась обычная длябаров. Стены были без окон, только в двери стекло, и то матовое, а присутствующие,окинув нас долгим взглядом, вернулись к свои делам. У короткого бара сиделитрое толстых типов и один тощий, из-под продранного зеленого винила ихтабуретов торчала белая набивка. Не отрываясь от повтора субботней игры потелику, они метали в рот еду и переговаривались с пышноволосой матроной застойкой.

Если верить часам на стене танцзала, было всего три часадня. У часов, кстати, стрелки были в виде удочек, а цифры — из пластмассовыхмух для наживки. В дальнем углу стоял музыкальный автомат, а над бильярднымстолом с красным фетровым покрытием свисал длинный светильник с цветнымилампочками.

Бар настолько типичен был для северной, глубинки, что у меняна душе потеплело. Мне не нравилось, что мы здесь единственные внутриземельцы,но вряд ли стоило ждать проблем. Вот к ночи, после семи кружек темного и сполным залом единомышленников, кто-нибудь мог бы к нам прицепиться, но не в тричаса дня, когда в помещении ровно пять человек, включая персонал.