Читать книгу - "Новый год плюс Бесконечность - Сергей Челяев"

— Одним словом, теперь нас связывает что-то очень серьезное… Если ты, конечно, веришь мне.

— Я верю, — ответил он, и это было чистой правдой. Но здесь была подмешана и правда, которой Наталья еще не знала.

И он испытующе взглянул на молодую женщину, повергнув ту в легкое смятение.

— Я не знаю, как это назвать… — опустила голову Наталья. — Но ты ушел сегодня, и у меня теперь чувство вины. Оно почти физическое — мне даже кажется, я смогла бы его потрогать.

— А может, это у меня лучше получится? — наконец улыбнулся Вадим. — Где это, интересно, у очаровательных женщин размещается комплекс вины?

И он сделал вид, что хочет ее обнять. Наталья затравленно следила за его рукой, как кролик глядит на удава. Вадиму стало не по себе, и он виновато убрал руку.

— Извини… я шучу в последнее время как-то дурацки…

— И я, — кивнула она. — Я тоже.

В нем вдруг поднялась горячая, жаркая волна. Захотелось встать перед ней, обнять, отвести душистую прядь волос, доверительно шепнуть в маленькое розовое ухо: ты — знаешь? Догадывалась?

Но вместо этого он чувствовал, что все глубже погружается в пропасть, в теснину, края которой сходятся страшно и глухо, сдавливают его. А она наверху — ходит, ищет. Может быть, даже отчаянно зовет. Но не знает, что нужно просто опустить глаза.

— Что тебя беспокоит?

Он чуть было не прибавил — «еще», но вовремя прикусил язык.

— Понимаешь, в чем дело, — сказала Наталья. — Наверное, только я и могу видеть тебя по-настоящему. Это — не бабья блажь.

— Я ведь уже сказал — верю, — он попытался успокоить ее, но вместо этого разволновался сам. — А почему — блажь?

«С чего она все-таки взяла, что я способен хоть немного поверить во всю эту… Без сомнений, обычного здорового скептицизма и нездоровых мужских комплексов-опасений. Она что, настолько мне доверяет? Или просто до сих пор находится под впечатлением увиденного?

А что тогда прикажете делать мне? На стенку лезть? Искать новых докторов и колдуний, чтобы они выковыряли, выпотрошили, вырезали из меня невесть что, чем я обязан именно ей — милой, душевной и заботливой? И теперь ее снедают муки совести! Иначе, будь она обычной женщиной, живущей в реальном мире, она бы, прежде всего, попыталась вживить, впаять в меня свое знание обо мне. Свое представление об опасности.

Неужто она верит, что так сразу убедила меня в том, чему не поверит ни один нормальный мужик на моем месте? Она с самого начала ставила меня на одну доску с собой? Забавно…»

— Конечно, я поверил сразу, что дело серьезно, — кивнул он. — Но пойми сама: как все это должно сразу уложиться в голове обычного человека, который ничего не видит… как ты… который не готов ко всему этакому…

— Но ведь уложилось же, — возразила она. — Иначе бы ты сегодня с утра не кинулся по больницам, верно?

— Скажи еще — сломя голову, — буркнул он, чувствуя, как предательски краснеет. Затем помолчал, но надолго не удержался — подозрительно покосился на нее.

— А откуда ты знаешь? Это что, тоже входит в твои…

— Успокойся, никуда это не входит, — улыбнулась она. — Просто от тебя за версту несет больницей.

— Как это? — удивился Вадим, смущенно разглядывая ладони, точно намеревался обнаружить там пахучие следы лекарств или нашатыря.

— Волосы, — спокойно пояснила она. — Они легко впитывают все острые и химические запахи. Да и потом не слишком-то спешат с ними расстаться.

Она протянула руку и погладила его волосы ласковым, осторожным движением. Он замер, прислушиваясь к прикосновению женской руки, к пальцам той, которая ему нравилась, но совсем не так, как все другие женщины, что были до нее. Вадим совсем не испытывал к Наталье физического влечения, может, лишь самую малость. Острая тревога о собственном здоровье зачастую притупляет в мужчине все остальные инстинкты. И оттого он начинает беспокоиться еще больше.

— У тебя на столе бутылка, а гостям не предлагаешь, — улыбнулась она.

— Ты разве пьешь? В смысле — водку? — поправился Вадим.

— Вообще-то не особо, — согласилась она. — А сейчас бы выпила немного.

Он сконфуженно потянулся к бутылке, но она удержала за плечо.

— Я пошутила. И к тому же эту водку я пить не буду.

— Почему? — поднял он брови.

— Я не пью из бутылок, горлышко которых заткнуто обрывком газеты, — покачала она головой. — Во-первых, в газетной бумаге много свинца, а во-вторых, это ведь не ты закупоривал бутылку, правда? — Вадим беспомощно развел руками. — Вчера ты проявил себя хорошим актером, — заметила молодая женщина. — Так неужели артистическая натура будет затыкать бутылку напитка, что дарует вдохновение, банальной газетой? Верно?

— Верно… — эхом откликнулся Вадим и поднял на нее ошеломленные глаза.

— Просто начиталась в свое время детективов, — пожала она плечами. — Поэтому могу предположить, что после врачей — а ходил ты, безусловно, к хорошим, — ты кинулся к какой-нибудь бабке. Нетрадиционной медицине, в общем. Ручаюсь, она тоже ничего не нашла. Или то, что не имеет сейчас значения.

— Не нашла, — подтвердил Вадим. — Вот только дала… профилактическое…

— В заговоренном большой беды нет, — убежденно сказала она. Вадим даже подумал, что Наталье эта тема знакома не понаслышке. — Но только для того человека, кому это предназначено. Поэтому, если хочешь, пей сам. Тебе это сегодня нужно. А я буду говорить.

И, видя, что он колеблется, подвинула Вадиму стопку и плеснула водки — смело, уверенно, с лихвой. Именно это ее и выдало. «Она тоже боится», — решил молодой человек. И внезапно на миг ощутил свои внутренности — точно они слегка шевельнулись разом, чуть сдвинулись и тут же вернулись обратно на положенные им природой места. У него выступил пот, и он машинально потер лоб и виски.

— Но я-то не провидица и не детектив, — заметила Наталья. — Все гораздо проще, мой дорогой Вадим. Проще и сложнее одновременно. Я ведь через все это прошла тоже в свое время.

— Тоже?

— А как ты думаешь? — вздохнула женщина. — У меня ведь все гораздо сложнее — особенности организма, ребенок, требующий внимания, и — глубокие потери зрения, которые уже стали периодическими, хоть и не частыми. Поначалу я тоже бросилась обивать пороги — врачи, старушки-шептуньи, ворожеи, экстрасенсы, шарлатаны. И никто ничего не нашел. У меня даже родилось одно предположение. Я почти уже решила, что разглядеть мои проблемы может только имеющий такие же. — Вадим затаил дыхание. — Если бы ты только знал, как мне не хватало рядом человека, который бы поверил. Поверил и помог. Хотя бы тем, что всегда был рядом.

— А… отец девочки? — хрипло проговорил молодой человек.

— В том-то и дело, — вздохнула Наталья. — Павел, он-то как раз и мог. Он ведь мне всегда верил безоговорочно.