Читать книгу - "Новый год плюс Бесконечность - Сергей Челяев"

— Вади-и-и-к! Вади-им!

Он обернулся.

Анна стояла на подоконнике, за стеклом, и махала ему рукой. Другою она щедро крошила из форточки хлеб. На карнизе ее окна множество голубей с распущенными крыльями хватали крошки. Птицы вились вокруг дома, пикировали вниз за падающим угощением, их становилось все больше, и повсюду стояло громкое довольное воркование. Но громче голубиной радости был звонкий смех девушки.

— Вади-и-м! Ну, что же ты?! Лови!

Вадим в первый миг растерялся, а потом, повинуясь не чувству — просто первому порыву, бросился со всех ног под ее окно. Как уже бывало не раз в этом мире. А девушка просунула руку в форточку и разжала кулачок.

Молодой человек растопырил руки, запрыгал неловко, но не поймал. Ему под ноги мягко упал белый пуховый комочек. Вадим наклонился и поднял.

Это была детская рукавичка, длинная, отороченная мехом, чтобы не замерзало столь же длинное узкое запястье. Такие запястья бывают у милых девочек, которые вырастают потом в красивых девушек. А красивые девушки, как правило, обладают неслыханным могуществом, особенно когда дело касается молодых мужчин.

Хотя не все и не всегда об этом догадываются.

Он перевернул рукавичку. На чистом пуховом поле была вышита вишенка — некогда красная ягодка на длинном стебельке с лаковым зеленым листочком. Блеск листочка с тех пор заметно потускнел. Но при этом больше оттенилась яркость вишни. Точно ее только что окунули нечаянно в холодный и чистый снег.

Вадим медленно понял голову. В окне стояла и смотрела на него смеющаяся Анна.

Аня… Анюта… Нюта…

Девочка, у которой должна была остаться вторая рукавичка…

Губы ее шевелились, она что-то говорила ему и улыбалась.

Вадим шагнул на крыльцо. В дверях пришлось посторониться — оттуда высыпала целая ватага малышни с санками-ледянками всех марок и калибров. Они галдели как стая взъерошенных воробьев, предвкушая радости ледяных горок. Вадим проводил их одобрительным взглядом и вошел в подъезд.

Он легко взбежал в темноте по ступенькам, но тут же в замешательстве остановился. Перед ним поднималась лестница. Обыкновенная лестница в обыкновенном панельном многоэтажном доме.

Вадим нерешительно оглянулся — справа возвышалась деревянная панель лифтовой двери. Тогда он протянул руку и, не глядя, нащупал кнопку.

Ничего не произошло. Он вновь несколько раз лихорадочно нажал кнопку вызова — и только потом понял иронию судьбы.

На двери висела табличка: «Лифт на ремонте — временно не работает». Она тихо покачивалась, точно кто-то навесил ее лишь минуту назад. И на том же куске картона были привешены кем-то две маленькие елочные фигурки, с уже стертыми красками, ставшие почти прозрачным стеклом. Арлекин и пьеро.

Вадим настороженно взглянул на лестницу. Она тянулась вдоль синих стен — в меру обшарпанных, исписанных типичными подъездными словами, изрисованных мелом и изукрашенных граффити. Ступени заворачивали направо, а из-за угла виднелся лишь край какого-то хозяйственного ящика.

Опять лестница, мелькнула у него мысль. Даже теперь! Просто судьба какая-то…

И ему вдруг стало просто и легко. Судьба так судьба! И разве ж можно с нею спорить?

Я ведь не спорю. Я только хочу понять эту глубину.

Он улыбнулся. Затем поднес к губам рукавичку, подышал на блеклый листочек, осторожно поцеловал веселую, сочную вишенку. И с легким сердцем стал подниматься по ступенькам.

Конец