Читать книгу - "Сторож брата моего - Тим Пауэрс"

выглядел заспанным. Страж поднялся с места и встал рядом со стулом Эмили. — Я уверен, что Валлиец всего лишь пытался напугать вас этими словами. — И, обращаясь к отцу, он четко и спокойно сообщил: — Еще в детстве — мне тогда было тринадцать! — я предложил игру. Мы пошли к Понден-кирк, порезали себе пальцы и оставили несколько капель крови на стене пещеры фейри в его подножии. Никакого смысла в этом не было.

— Помилуй Бог! — воскликнул их отец. — Из всех возможных… глупостей!.. — Он с несчастным видом покачал головой, и Эмили, обратив внимание на его заметно поредевшие седые волосы, вспомнила, что ему уже семьдесят. — Я решительно считаю, что мы должны уехать за море.

— Это совершенно ни к чему, — возразил Брэнуэлл. — Уверяю вас, что кровь давным-давно смыло дождями.

— В сентябре ты говорил совсем другое, — напомнила брату Энн.

Перед тем как она это сказала, выражение лица Эмили сделалось холодным, а теперь по тыльным сторонам ладоней пробежали мурашки. Совсем другое говорил Брэнуэлл, мысленно поправила она сестру.

— Все очень просто: я тоже пытался напугать всех вас, — ответил, улыбнувшись, Брэнуэлл. Шарлотта налила еще одну чашку чаю, и Брэнуэлл взял ее правой рукой. Страж не сводил с него глаз, и, погладив мощную шею пса, Эмили ощутила, что он беззвучно рычит.

Патрик, моргая, уставился на сына.

— Это была невероятная, чудовищная глупость.

Брэнуэлл пожал плечами и левой рукой похлопал отца по плечу; его пальцы странно шевелились. Эмили передернуло при виде этого прикосновения.

— Это не имело никаких последствий, — настойчиво сказал Брэнуэлл.

Эмили дышала ровно и держала чашку твердой рукой. «Он не спросил, что это был за грохот, — думала она, — а если почему-то не услышал его, то обязательно должен был бы спросить, что мы все делаем на кухне в этот час».

Она встретилась взглядом с Энн и, пока Брэнуэлл смотрел на отца, отрицательно покачала головой. Нам нельзя обсуждать все это при нем, думала она. И без того сказано уже слишком много.

Она надеялась, что Брэнуэлл не слышал фразы отца о том, что он молился Минерве.

— Уже очень поздно, — сказала она.

— Или слишком рано для того, чтобы вставать и браться за дела, — поддержала ее Шарлотта.

— Да, ночью делать больше нечего, — согласился Патрик и отодвинул кресло. — Еще пара часов сна мне совсем не помешает. — Он кинул на Брэнуэлла усталый взгляд, несомненно подумав о том, что сейчас они вдвоем поднимутся в его спальню и увидят там еще одного Брэнуэлла, спящего на койке. — Надеюсь, ты будешь лежать тихо и не жаловаться на бессонницу.

— Я засну раньше тебя, — развязно бросил Брэнуэлл.

— Папа, — сказала вдруг Эмили, — останьтесь, пожалуйста, со мною. Я… — Она поспешно выдумывала подходящий предлог для того, чтобы не оставлять отца наедине с созданием, владевшим сейчас телом Брэнуэлла. — Я хочу помолиться.

Шарлотта взглянула на нее с удивлением, но Энн кивнула.

— Я присоединюсь к вам.

— Конечно, — сказал отец.

Эмили показалось, что Брэнуэлл хотел пожать плечами, но сдержался.

— Я пойду в кровать, — сказал он, шагнув к двери. — Завтра, похоже, будет хлопотливый день.

Когда шаги сына поднялись по лестнице и стихли, Патрик потер лицо обеими руками и уронил их на стол. Потом посмотрел на Эмили.

— Это был Брэнуэлл?

— Нет, — ответила та и поставила чашку.

Энн кивнула, а Шарлотта, к удивлению Эмили, сказала:

— Я так и думала.

Гром над темными вересковым пустошами прогремел и раскатился, будто запоздалое эхо грохота расколовшегося камня, и Эмили живо вспомнила рассказ отца о том, как он просил у Минервы доспехи, сработанные циклопами. «Они делали еще и молнии», процитировала тогда Энн их детские разговоры с отцом.

— Где, — спросил Патрик напряженным от сдерживаемого волнения голосом, — мой сын?

— Он здесь, — поспешно ответила Эмили, — и подобные моменты случаются с ним нечасто — обычно ему удается противостоять им. Завтра он не вспомнит о том, что выходил из спальни и спускался сюда.

— Что за… особа говорила через него с нами? Неужели я, к несчастью, прав в своих подозрениях?

— Вы правы, — ответила Эмили. — Но Валлиец сильно ослаб, когда оба Стража потрепали его в сентябре, и до этой ночи я могла лишь догадываться о том, что Валлиец проявился в Брэнуэлле, — замечала, что он на несколько мгновений теряет нить разговора.

«И еще, — мысленно добавила она, — пару раз на его лице появлялось на мгновение выражение ярости, о которой он тут же забывал».

— Или пытался притвориться, будто понимает нечто такое, что должен непременно понять Брэнуэлл, — с досадой сказала Энн. — Вроде эпизодов из наших старых сочинений о Стеклянном городе.

— То, чего я больше всего боялся, все же настигло меня, — вяло пробормотал Патрик. — Остается надеяться, что экзорцизм не убьет моего мальчика.

Эмили поспешно вышла в прихожую, посмотрела на лестницу и с облегчением выдохнула, убедившись, что Брэнуэлл не сидит, скрючившись, где-то в тени и не подслушивает их разговор.

Она вернулась в кухню и отрицательно покачала головой в ответ на встревоженные взгляды родных.

— Утром наш брат обязательно вернется, — сказала она. — Я уверена, что Валлиец не подозревает о том, что мы замечаем случаи, когда он пытается прикинуться Брэнуэллом…

— Или не придает этому значения, — возразила Шарлотта.

— …и эти случаи очень коротки. Гораздо короче, чем были в прошлом году, когда Валлиец устраивал очень дерзкие выходки, например в теле Брэнуэлла являлся в церковь. В сентябре мы заставили его притихнуть.

— Он может и вернуть утраченные позиции, — сказала Энн, — если восстанет та его половина, что лежит под камнем. Тогда пара обретет свою полную силу… полностью овладеет Брэнуэллом.

— Выковырять свежий цемент, — предложила Шарлотта, — налить туда осветительного масла и поджечь.

Эмили покачала головой.

— Эта Фленсинг пыталась поднять его, использовав голый череп. Огонь не уничтожит кости.

— Зато наверняка уничтожит церковь, — сказал Патрик и повернулся к Эмили. — Ты сказала «оба Стража»?

— Один из них — призрак, — ответила Эмили. — Он напал на призрак Валлийца, а наш Страж занимался телом, которое тот себе создал.

— Правда?! — Брови Патрика вскинулись от удивления. — Да, это может быть только призрак тезки нашего Стража, тот самый мастиф, который в 1771 году убил Валлийца. Ну конечно! Слава Богу, что он последовал сюда за призраком Валлийца. — Он отодвинул стул от стола и встал. — Полагаю, пол здесь не слишком тверд для того, чтобы преклонить колени. Молитва — лучшее, что у нас есть сегодня.

Брэнуэлл сполз вниз только за полдень, когда в гостиной уже накрывали стол к обеду, и ворчливо отказался от еды, согласившись только на чашку чая. Сестры украдкой присмотрелись к нему и