Читать книгу - "Вестники - Маргарет Петерсон Хэддикс"

Однако толпа на стадионе начала освистывать и судью.

–Не надо!– закричал Финн в микрофон.– На самом деле она хорошая! Она просто притворялась плохой и втайне помогала людям, которым грозила опасность!

–Я сомневалась, стоит ли раскрывать свой секрет, но теперь, похоже, можно об этом не беспокоиться,– заметила судья, улыбнувшись.

Один из охранников, стоящих в переднем ряду, крикнул:

–Это правда, я ей помогал!

Его поддержали другие. Свист начал переходить в одобрительные крики, но судья жестом попросила тишины.

–Я тоже совершала ошибки,– призналась она.– Что было бы, если бы я заговорила раньше, не дожидаясь того времени, когда слова станут смертельно опасными? Я предпочла наблюдать за ошибками, которые совершал мой муж. Ошибками, которые превратились в преступления…– судья устремила на мэра Мэйхью гневный взгляд.– В те времена люди тебя уважали. Ты бы мог потребовать расследования смерти Эндрю Грейстоуна. Люди бы к тебе прислушались. Ты мог бы вместе с Кейт Грейстоун разоблачить преступников и отправить в тюрьму тех, кого надо. Но ты предпочел лгать и покрывать чужие преступления. И тогда твоя карьера пошла вверх…

–У меня не было выбора!– закричал мэр.– Не было выбора!

–Был,– сказал мистер Мэйхью, становясь рядом с судьей.– У тебя был выбор. Просто ты его боялся. Выбор есть и сейчас.

«Похоже, мистер Мэйхью читает мысли мэра,– подумала Эмма.– Потому что он хорошо его понимает, потому что они так похожи…»

Мэр рухнул на колени и зарыдал.

–Простите!– воскликнул он.– Простите меня!

Лицо Чеза оставалось неподвижным и злым.

–Ваши извинения не исправят…– начал он.

Но тут в дальнем конце стадиона началось движение – люди суетились возле ворот, через которые вошли мистер Мэйхью и охранники. А потом толпа разделилась, пропуская маленькую группу новоприбывших.

Это были мама, Джо, миссис Густано, другая Эмма и другой Финн.

Поначалу они двигались осторожно, словно были готовы в любой момент убежать и спрятаться. Но когда толпа расступилась, образовав проход, они зашагали вперёд уверенно, держа голову высоко и гордо.

–Кейт Грейстоун! Джо Девис! Кейт! Джо! Кейт! Джо!– начала выкрикивать толпа.

И на всём стадионе двойники, которые пришли из другого мира, подняли над головой свои «волшебные палочки», сложенные из монет. Солнце так и заиграло на них – казалось, люди зажгли фонарики в честь мамы, Джо и всего, что они сделали.

А ещё – чтобы почтить память Джины Чукоф и папы.

Дойдя до сцены, мама и Джо бросились бегом: мама – к Чезу, Эмме и Финну, а Джо – к Коне. Потом он обнял и Кафи. Кейт Густано и двое её младших детей отстали лишь на несколько шагов – они бежали к Рокки и мистеру Густано.

Толпа принялась скандировать:

–Спа-си-бо! Спа-си-бо!

Охранники, солдаты и полицейские скандировали вместе с остальными. Уже не приходилось сомневаться, что они заодно с двойниками, которые пришли на помощь из другого мира.

Заодно со всеми, кто был на стороне мамы, Джо и правды, а не мэра, который желал покорить оба мира.

Смеясь, мама шагнула к микрофону.

–Нам не нужны благодарности,– сказала она.

Эмма взглянула на маму и впервые за несколько недель – а может быть, и за всю жизнь,– заметила, что мама абсолютно счастлива, без малейшей примеси страха. И тогда Эмма поняла, что ей тоже больше нечего бояться. Глядя на мамино лицо, на ликующую толпу, на монетки, сверкающие в солнечном свете, Эмма почувствовала себя так, словно разгадала самый простой шифр, прочитала сообщение, которое никто и не скрывал, и обнаружила самую очевидную истину.

–Не благодарите нас,– сказала она, подходя к микрофону.– Мы снова встретились. Нам ничто не угрожает, и вам тоже. Мы знаем правду. Лжи больше не будет.

И Финн тоже подошёл к микрофону – разве он мог упустить такую возможность?

Но с ним подошёл и Чез.

И тут Эмма поняла, что́ Чез хотел сказать мэру. «Ваши извинения не исправят прошлого». Он был прав. Но всё, что они сделали, расчистило путь для будущего. Теперь они могут двигаться дальше. Они исправили всё, что могли.

В обоих мирах.

И тогда Грейстоуны сказали:

–Больше нам ничего не нужно.

Глава 61
Все
Тем же вечером

Грейстоуны наконец вернулись домой. И привели с собой целую компанию.

Дом, в котором жили Натали и госпожа Моралес, сильно пострадал, поэтому мама предложила им переночевать.

–Нет-нет, я не хочу вас стеснять…– возразила госпожа Моралес, но мама воскликнула:

–Ты шутишь? После всего, что ты для нас сделала?

Конечно, Натали и госпожа Моралес могли бы переночевать в гостинице. Но после такой долгой разлуки им было о чём поговорить с Грейстоунами.

Особенно Натали и Чезу.

С помощью звукооператора дело Густано в их родном мире было закрыто. Больше никто и ни в чём не обвинял мистера Густано – полицейские только радовались, что семья воссоединилась.

Но все переговоры заняли столько времени, что Густано тоже решили переночевать у Грейстоунов. Утром им предстояло лететь домой, в Аризону.

Кона, Кафи и Джо тоже остались у Грейстоунов. Мама Коны приехала ещё до того, как узнала, что её дочери в опасности.

Даже мистер Мэйхью принял участие в торжестве, а заодно привёз кошку Ракету.

Теперь взрослые собирались заказать пиццу.

–Кто что хочет?– спросила мама, задержав пальцы над клавишами ноутбука.– А, ладно, мы же празднуем! Закажем всё меню!

–Серьёзно?– спросил Финн.– Тогда попроси их приготовить новую пиццу! Пиццу с маринованными огурцами! Пиццу с минестроне!

И тут все мобильники в комнате издали одинаковый звук.

–Новости,– прочёл Джо.– Представители обоих миров подписали соглашение о мире и дружбе.

Кона продолжала читать через плечо отца:

–Также представители нашего мира согласились помочь другому миру – арестовать и привлечь к ответственности всех преступников. А также устроить новые выборы…– Она отвела взгляд от телефона и улыбнулась.– И там будет из кого выбирать!

Все взрослые начали поздравлять друг друга и обниматься.

–А видео, где Эмма бросает мэру монетку, стало вирусным в обоих мирах,– сообщила Натали, отрываясь от своего телефона.

–Его что, показали в новостях?– уточнила госпожа Моралес.

–Нет, мы с другой Натали и обеими Ланами просто запустили его в Сеть,– призналась Натали.– И весь вечер считаем лайки.