Читать книгу - "Псоглавцы - Алексей Маврин"

По склону покатого холма, на котором стояла церковь, Кирилл поднимался первым, протаптывая тропу в бурьяне. Лиза шагала сзади. Церковь призрачно светлела в дымной ночи, будто её соорудили из грязных листов ватмана, как из одних плоских поверхностей, и внутри здания, перетекая сквозь дыры, клубилась всё та же сумеречная мгла, что и снаружи. Исчезли масса, материальность, вес.

— Годовалов орал, что порубит фреску топором, — на ходу пояснял Лизе Кирилл. — Надо же сторожить. А я один боюсь.

Он остановился и повернулся. Лиза стояла напротив и чуть ниже.

— Я тут у вас какой-то псих стал, — признался Кирилл. — Я всего боюсь. Один быть боюсь, темноты боюсь, привидений боюсь.

А вот Годовалова он не боялся, хотя Лёха был сильнее и дурее. Для Кирилла выстрел из травматики убил страх перед Годоваловым. Подумаешь, бугай. Любого бугая утихомирит пушка, даже не боевая. А не будет травматики — найдётся доска, кирпич, железяка. В общем, оружие. Но против псоглавцев оружия нет.

— Я боюсь ваших псоглавцев, — сказал Кирилл. — Поначалу мне просто забавно было. Как в кино. А сейчас чувствую, что псоглавцы и меня унюхали. Вот Гугера с Валерой — нет, не унюхали, им и не страшно. Это правда? Учуяли меня? Ты ведь всё тут понимаешь.

Лиза отвела взгляд и слабо дрогнула плечом:

— Я… не знаю…

Всё она знала. Только не хотела говорить. Наверное, не сказать — значит, уберечь, подумал Кирилл. Но ему не легче, потому что не в силах Лизы уберечь его от псоглавцев.

— Не сердись, что я тебя позвал. Рядом с тобой я делаюсь смелый.

Кирилл говорил правду. Если бы сейчас рядом была Вероника, а из храма вдруг вышел бы Псоглавец, Кирилл кинулся бы прочь вместе с Вероникой. А ради Лизы он останется на месте, схватит палку и будет бить Псоглавца, как Лёху Годовалова, пока Лиза убегает.

Кирилл размышлял, что же ему делать с Лизой до утра. Про секс или чего такое и мысли не было. Страх — инстинкт самосохранения, и он сильнее жажды секса, который инстинкт размножения. Думая про Лизу и предстоящую ночь, Кирилл думал не о том, где и как ему соблазнить Лизу, а о том, где им присесть и чем заниматься.

Наверное, надо разжечь костёр. Вон там, за кустом, будет хорошо. Лиза сядет на брошенную автопокрышку, а вход в церковь оттуда обозревается просто отлично. Но костру потребуются дрова. Можно натаскать из церкви старых досок, для этого топор не нужен.

— Пойдёшь со мной в церковь за дровами?

Лиза отрицательно покачала головой.

— Не хочешь видеть Псоглавца?

Лиза не ответила.

Кирилл понимающе улыбнулся, взял Лизу за руку и потянул в сторону куста, под которым лежала автомобильная покрышка:

— Тогда подожди меня тут. Я доски принесу.

Ему-то всё равно придётся зайти в церковь. Он должен убедиться, что Годовалов там не появлялся и фреска цела.

От куста была видна боковая стена храма. Два высоких арочных окна, прежде заколоченных, теперь оказались открытыми. Похоже, Гугер и Валерий вышибли доски для нормального освещения.

Кирилл пошагал к церкви наискосок и вверх. Снизу облупленный храм напоминал белый пароход, что въехал на мель и задрал нос.

Дверь в церковь Гугер и Валерий не запирали. Правильно, зачем? Кого остановит замок? Кирилл переступил через порожек и вошёл внутрь. Тишина. Темнота. Ощущение большого и гулкого объёма. Хруст мусора под ногами разносился на всё пространство. В воздухе плавала почти невидимая дымка, она словно приподнимала выгнутый потолок — так облака подчёркивают высоту небесного свода.

Возле простенка, где был изображён Псоглавец, громоздилось шаткое сооружение из брусьев и досок — помост, самодельные леса. Гугер и Валерий сколотили их из материалов, которые привезли с собой. Забираясь на леса, Гугер и Валерий покрывали штукатурку реставрационными растворами, выданными ещё в Москве. Конструкция загораживала фреску, и Кирилл не видел Псоглавца.

Гугер и Валерий хозяйственно расчистили рабочую площадку под простенком, распихали хлам по сторонам, чтобы он не мешал стоять помосту. На кучах старого мусора валялись цветные цилиндрические тубы из-под спецрастворов, что использовались для консервации фрески. Посреди храма, ближе к лесам, висело белёсое облако света.

Кирилл покачал помост, примериваясь, сможет ли отодвинуть его. Сможет. Кирилл обеими руками взялся за поперечный брус на торце сооружения, с усилием приподнял всю конструкцию и с грохотом и пылью поволок её в сторону. Сзади и сверху в воздухе что-то захлопало и широко заметалось: Кирилл понял, что вспугнул птиц. Переполошённые стрижи рванулись в окна.

Кирилл с облегчением уронил помост и, отряхивая ладони, шагнул к стене, где была фреска. Только теперь Псоглавец с неё исчез.

Сначала Кирилл подумал, что Лёха Годовалов всё-таки прорвался в церковь, но мысль была глупейшая. Никаким топором из фрески не вырубить изображение, оставив штукатурку неповреждённой. Потом Кирилл подумал, что Псоглавца просто закрасили составы, которыми консервировали фреску. Но внизу по-прежнему светлела надпись «Св. Христофоръ», а вверху тусклым блином серебрился нимб. Вся фреска вместе с нимбом и надписью была обведена ровным прямоугольником глубокого прореза пилой-болгаркой, в глубине прореза угадывалась кирпичная кладка. Кирилл потрогал штукатурку. Она была шершавой и немного липкой от пропитавших её, но ещё не подсохших растворов. Вандализм Лёхи и реставрация Гугера не имели никакого отношения к исчезновению Псоглавца. Псоглавец сошёл со стены сам.