Читать книгу - "Псоглавцы - Алексей Маврин"

— Москва — огромная сумма сообществ. В Москве перейти в другое сообщество — не преступление, — словно отмахнулся Роман Артурович. — А здесь было только два сообщества — ваше и местное. Вы своё сообщество оставили. Оставили ради другого сообщества, которое было тупое и агрессивное, антагоничное любой культуре. И ваше сообщество отомстило вам. По-раскольничьи.

— А почему Лиза видела псоглавцев? — вспомнил Кирилл. — Или её отец? Они из той же убогой среды, что Лёха или Саня, они не сумеют разархивировать ваш сабджект!

— А я не влезу в вашу личную жизнь, Кирилл? — искоса глянул Роман Артурович. — Вы можете узнать вещи, которые вам… э-э… скажем, будут неприятны. Не о девушке. О себе.

— Вы осторожны, как дэнжеролог, — желчно ответил Кирилл.

Если информация имеет и материальную природу, то её можно воспринимать чувственно. К примеру, человек может быть лишён музыкального слуха, но музыку от шума он отличает. Музыка — организованный звук, а культура — организованная информация. Чувствовать культуру — быть восприимчивым, а не образованным. Образование лишь помогает понять то, что почувствовал. Впечатление и познание — равноценные способы разархивации сабджекта.

— Ваша девушка, Кирилл, не спутает прогноз погоды и пушкинское «мороз и солнце, день чудесный», — мягко сказал Роман Артурович. — Я не вправе комментировать ваш выбор, но эта девушка многое понимает интуитивно. Такое ведь не редкость.

Кирилл вспомнил, как Лиза рассказывала ему о поездке в Москву. Лиза не увидела в Москве ни бутиков, ни баннеров, ни иномарок…

Кирилл разозлился. Получается, Роман Артурович ткнул его носом в собственное свинство. Ведь Кирилл уже доказал себе, что в Москве Лиза будет как корова в городе… Что ей попросту не хватит культуры, а потому пускай сидит в Калитине.

— И всё-таки, как же люди становятся оборотнями? — зло спросил Кирилл, меняя тему. — Это нарушение физических законов! Или фреска укусила Гугера с Валерой? Вы мне уже всё объяснили, кроме этого.

— Ох, Кирилл… — вздохнул Роман Артурович. — Ваша страсть к кино неистребима. Я не верю в оборотней. Их видели только вы и Лиза, которые ушли из зоны. А я увидел двух парней в шоке.

— То есть оборотней не было?

— Может, и были, — пожал плечами Роман Артурович. — Культура воздействует избирательно. То, что для вас катарсис, для меня — ничто. Да, вы видели чудовищ. И я не знаю, что это было.

— Оборотни, — убеждённо сказал Кирилл.

Они уже подходили к железным воротам и к сторожке.

— Мельников тоже описывал оборотней, — добавил Кирилл.

— Писатель Андрей Печерский, автор «Доношения»? Но ведь он носитель той же религии, что и раскольники. Его опыт, так сказать, не считается. Он нерепрезентативен. Верующий человек увидел еретиков в обличье оборотней — дело житейское. У Пелевина вон оборотни в погонах. Псоглавцы не рушат мировоззрение верующего человека. А вот ваше мировоззрение позитивиста рушат. Поэтому вам и требуется, чтобы фреска кусалась.

— Но я-то неверующий человек.

— Зато вы верите в Голливуд, — усмехнулся Роман Артурович. — А в Голливуде оборотничество — это вирус, передающийся через укус.

— Значит, у меня были глюки? Самовнушение?

Роман Артурович остановился у крылечка своей сторожки.

— Тоже нет, Кирилл. Я убеждён, что если бы вас убили, извините, конечно, то раны ваши были бы как от волчьих укусов. Это какая-то ваша изолированная часть реальности. Сабджект можно уподобить аккумулятору. В нём огромный заряд. Триста пятьдесят лет истории раскола и миллионы человеческих жизней — и всё в одном сабджекте. С таким зарядом изменяются метрики пространства. Скажем, при взрыве в Чернобыле взрывная волна проходила сквозь бетон как сквозь воздух, не повреждая материал, — это чудеса приложения огромных сил. Мы не знаем физики огромных объёмов информации.

— А говорите, вы специалист.

Роман Артурович поднялся на крыльцо и открыл дверь сторожки, приглашая Кирилла войти.

— Художник работает с красками и цветом, но он не химик и не оптик. Моя задача — выхватить гранату из руки ребёнка, а не растолковать ему принцип действия тротила.

Кирилл вошёл.

— Вы успели выхватить гранату в последний момент, — сказал он.

— Это верно, — согласился Роман Артурович, запирая за собой дверь. — Не хотите кофе?

— Хочу.

— Кофемашина к вашим услугам. А я проведаю ваших товарищей.

Роман Артурович открыл другую дверь и спустился во двор.

В сторожке горел приглушённый свет. Мониторы компьютеров погасли в режиме экономии, на аппаратуре перемигивались огоньки. В узком окошке темнела полночь.

Лиза спала на диванчике, укрытая пледом. Кирилл хотел подойти к кофемашине, но передумал и осторожно присел рядом с Лизой на край дивана. Потом тихонько отвёл с лица Лизы рассыпавшиеся волосы. Лиза не просыпалась.

— Здравствуй, милая, — шёпотом сказал Кирилл. — Я опять с тобой. Я ушёл из зоны.