Читать книгу - "Как ни крути - помрешь - Ким Харрисон"

– Что вы на фиг себе думаете! – вопил Дженкс, летая уменя над головой. Я все пыталась разглядеть пол – пока не удавалось. – Развеможно так выскакивать на агента! Она же профессионал! Она вас всех поубиватьмогла, а я бы вас бросил на фиг гнить, где упали. Мы здесь гости! Марш все встол. Джакс, я очень рассердился!

Мне удалось вдохнуть. Черт. Жутко больно. На заметку:никогда не прерывать лей-линейные чары на середине.

– Маталина! – крикнул Дженкс. – Знаешь, чем занимаютсянаши детишки?

Я облизала губы.

– Все о'кей, – сказала я, поднимая голову. В святилищене было ни души. Даже Дженкс исчез. – Классная у меня жизнь, – пробормотала я,по кусочкам собирая себя с пола.

Огненный зуд в коже пошел на убыль, пульс колотилсяпо-прежнему, и я отпустила линию, чувствуя, как вытекают из моего ци остаткиэнергии.

Жужжа рассерженной пчелой, из жилых комнат вылетел Дженкс.

– Прости, Рэйчел, – сказал он, зависнув надо мной. –Они нашли снег, натащенный Кистом, и он им рассказал, как мальчишкой играл вснежки. Ох, Господи, ты вся вымокла.

Маталина, жена Дженкса, влетела в святилище ворохомсеро-голубого шелка. Глянув на меня виновато, она скользнула под крышку стола.У меня начала болеть голова и глаза наполнились слезами. Маталина выговариваладетям на таких высоких нотах, что мой слух не справлялся.

Я устало выпрямилась и одернула свитер – в мокрых пятнах отснежков. Напали бы на меня убийцы-фейри с колдовскими снарядами, а не пикси соснежками – я была бы уже мертва. Пульс понемногу успокаивался; я подняла с поласумку.

– Да нормально все, – сказала я, желая только, чтобыДженкс заткнулся. – Дети есть дети. Ничего страшного.

Дженкс явно был не в своей тарелке.

– Да, но это мои дети, и мы здесь в гостях. Они передтобой извинятся, это как минимум.

Махнув ему рукой – дескать, ерунда, – я побрела по темномукоридору на запах кофе. Ну, хоть не видел никто, как я тут по полу каталась. Мелкиепроисшествия вроде этого стали уже привычны с тех пор, как похолодало исемейство Дженкса перебралось в дом. Жаль, но теперь я не могла сделать вид,будто меня нет дома. Да и свежий воздух вампиры не могли не учуять, когда яоткрывала входную дверь.

Я прошла мимо бывших мужского и женского туалетов,превращенных в обычную ванную комнату и ванную, совмещенную с прачечной.Последняя была моя. Моя спальня располагалась

Но правой стороне коридора, спальня Айви – прямо напротив.Дальше находилась кухня, и я повернула налево, надеясь налить не чашку кофе исбежать, не встречаясь с Кистеном.

Я сделала глупость, поцеловавшись с ним в лифте, и он неупускал случая мне о ней напомнить. Мне тогда казалось, что до рассвета я недоживу, и я отбросила в сторону запреты и поддаюсь соблазну вампирской страсти.Больше того. Кистен знал, что толкнул меня за грань и что я на волосок была оттого, чтобы сказать «Да».

Совершенно без сил, я локтем нажала на выключатель и бросиласумку на стол. Вспыхнули флуоресцентные лампы, Мистер Рыба заметался в своембокале. Из гостиной доносились звуки аза и то усиливающийся, то затухающийразговор. Кожаный плащ Кистена свисал с кресла Айви у ее компьютера. Кофейникбыл и наполовину полон, и подумав немного, я перелила кофе в свою гигантскуюкружку. Стараясь не шуметь, распечатала но-о буханку хлеба. Подслушивать я несобиралась, но голос Кипа журчал, словно вода в ванной – теплый и плавный.

– Айви, любовь моя, – умолял он, когда я выбрасывалакофейную гущу. – Ну всего на одну ночь. Даже на час. Туда и обратно.

– Нет.

В холодном голосе Айви явно слышалось предупреждение. Я никогда не решалась настолько действовать ей на нервы – но они с Кистеном вместеросли, отпрыски богатых семейств, чьи родители ждали, что они «свяжут судьбы» инарожают вампирчиков в продолжение линии Пискари до того, как умрут и станутнастоящей нежитью. Ожидания родителей пошли прахом – в том, что касалосьсвадьбы, а не похорон. Айви с Кистеном попробовали жить вместе, и хотя оба обэтом эксперименте молчали, отношения охладились до чего-то вроде братскойпривязанности.

– Тебе ничего делать не придется, – настаивал Кистен,сгущая британский акцент. – Только приехать. Я сам буду говорить.

– Нет.

Кто-то из них выключил музыку. Мне нужна была мерная ложка,и я осторожно, стараясь не шуметь, вытащила ящик со столовыми приборами. Оттудас визгом вылетели три девчонки-пикси – я чуть не заорала, сердце заколотилоськак бешеное. Пикси метнулись в темный коридор. Под наплывом адреналина я быстрообшарила ящик – ложки не было. Наконец я увидела ее в мойке. Наверное, кофеварил Кистен. Айви бы непременно ложку вымыла, вытерла и убрала на место.

– Но почему? – недовольно спрашивал Кистен. – Не такмного он просит.

Ровный голос Айви кипел сдерживаемым гневом:

– Я не хочу терпеть эту сволочь у себя в голове. С чегомне позволять ему смотреть моими глазами? Читать мои мысли?

Я едва не уронила кувшин в раковину. Лучше бы мне этого неслышать.

– Но он тебя любит, – с болью и ревностью прошепталКистен. – Наследницей сделал.

– Не любит он меня. Ему нравится, что я ему неподдаюсь, – сказала она с горечью, и я почти увидела, как застывает от гнева еесовершенное, чуть восточное лицо.

– Айви, – уговаривал Кистен. – Это так здорово, простоопьяняет! Когда он делится с тобой силой…

– Вранье! – крикнула она, и я вздрогнула. – Тебе нужнавласть? Престиж? Хочешь заправлять делами Пискари? Изображать его наследника?Вперед! Мне плевать. Но в голову к себе я его не пущу, даже чтобы тебяприкрыть!

Я с шумом пустила воду – дать им понять, что все слышу.Слушать их дальше я не хотела. Лучше бы они перестали. Кистен тяжело вздохнул.

– Не получится так, Айви, любовь моя. Если он захочет,ты его не остановишь.

– За-мол-чи!

Я подавила дрожь – столько было в ее голосе сдерживаемогогнева. Вода перелилась через край кувшина, и я чуть не подпрыгнула, когда онаплеснула мне на руку. Морщась, я закрыла кран и вытерла воду.

В гостиной затрещало дерево. У меня похолодело в груди.Кто-то из них прижал другого к креслу.

– Давай, – промурлыкал Кистен под шум льющейся вкофеварку воды. – Запусти в меня зубки. Тебе же хочется. Точно как в старыевремена. Пискари все чувствует, что ты делаешь, хочешь ты или нет. Почему, какдумаешь, ты не можешь удержаться от крови? Три года поста, а теперь три дня вытерпеть не можешь? Брось, Айви. Ему понравится, если мы скова будем вместе. Итвоя соседка, может, поймет наконец. Она чуть не сдалась, знаешь? Мне, не тебе.

Я застыла. Это он в расчете на меня говорил. Я на кухнестоила, но с тем же успехом могла с ними сидеть.