Читать книгу - "Знахарь - Александр Павлович Сапегин"

— От каких, интересно знать?

— От перспектив быть запертой в башне с большим драконом на привязи.

— А есть дракон на примете? — оживился Владимир, заработав шутливую затрещину.

— Тьфу на тебя. — рассмеялась Настя. — У тебя хватит ума автоматическую башню воткнуть для отстрела рыцарей, чтобы они к дракону не приставали, а мне вручить мокрое полотенце отгонять самых непонятливых. Мне другое интересно, прости, что опять о приземлённом, как с такими вводными данными твой отец набрался наглости ехать в Н-ск?

— Должен указать на ошибку в твоих умозаключениях. Настоящее чудо заключается в том, что мачеха переступила через себя и решила искать помощи у ненавистного пасынка.

— Не отец? — удивилась Настя.

— Смеёшься, — грустно улыбнулся Владимир, — господин Чаровников давно и прочно сидит под каблуком, просто мадам Диана умело пользуется длиной поводка и не доводит папаньку до каления, чтобы бойцовская собака не набросилась на хозяина. Лесть, ласка и умение воспеть достоинства, закрыв глаза на недостатки. Случись что-нибудь из них двоих, я бы палец о палец не ударил, но мелкий не виновен в грехах родителей. Повезло мальчишке. Хотя с таким везением… Ну, хоть его любят и то дело.

— Скажи, а почему ты хочешь, ну, — замявшись, Настя принялась теребить носовой платок в руках.

— Избавиться от родственных связей?

— Да.

— Защищаю тебя и пекусь о репутации Их Величеств. Как ты думаешь, как быстро народ прознает о твоих родственных связях? Стоп-стоп, ничего не говори. Поверь мне, месяца не пройдёт, как найдётся какая-нибудь «жёлтая» газетёнка, которая ради хайпа и рейтингов вкинет в массы потрясающую новость: в зятьях у князя Гагарина сын криминального авторитета… и плевать на три боевых ордена с мечами и гражданскую награду у зятька на груди, это никому по большому счёту не интересно. Тебе расписать последующую реакцию или сама додумаешь? Я так и так хотел окончательно отмежеваться от папаши, а тут сам бог велел поспешить с решением вопроса. Вельтполитик, ёкарный бабай… Опережая возможный вопрос о примирении и прощении: при существующих условиях оно невозможно в принципе. Слишком много посуды перебито в прошлом, а жить в опаске и ожидании хомута, который папаша или мачеха попытаются накинуть посредством родства — увольте! Еле-еле Вику отстоял. Пусть живут своим укладом без меня.

— Господи, я никогда не думала, что в жизни такое бывает, — Настя присела Владимиру на колени. — Телесериалы отдыхают.

— Забавно, знаешь что? — Владимир поцеловал усладу очей своих за ушком.

— Что?

— Я ни разу не смотрел ни одного сериала, поэтому не знаю, какая фантазия у сценаристов и как там бывает на экране.

— Бедненький, — пожалела мужа Настя, — открою тебе тайну, ты очень похож на Егора Летова из «Серебряной осени», его Сергей Бельский играл. По нему сохли все девчонки в нашей школе.

— А ты?

— А я не сохла.

— И почему, если не секрет?

— А зачем мне бледное экранное подобие, когда в наличии есть несравненный оригинал? Настоящий рыцарь без страха и упрёка в сияющих доспехах, спаситель невинных дев из рук разбойников. Егор Летов и господин Бельский сразу пошли лесом и полем. Скажи, куда этому рафинированному экранному сопляку соревноваться с настоящим мачо? И это я ещё про твои ордена и обожаемую саперную лопатку не знала. Ты просто не представляешь, как я Вику на твои фотки окучивала, войсковые операции фронтового масштаба отдыхают, нервно покуривая в сторонке.

— Перун Молниерукий, меня заманили в сладкие сети! — Владимир прижал Настю к себе.

— И ни капельки об этом не жалею. Знай, милый мой, твоя супруга махровая собственница. Ты — мой! Заруби себе это на носу!

А с отцом Владимир всё-таки сцепился. На лечение брата он потратил два дня, хотя справиться за один часовой сеанс не составляло труда. Несмотря на взаимную нелюбовь с мачехой и желание оправить дорогих родственничков восвояси как можно быстрее, пришлось поддерживать образ с тщательно наработанным реноме, тем более сарафанное радио успело разнести новости по округе и у доходного дома начали собираться первые больные, большинство из которых Огнёв разворачивал обратно, отговариваясь неготовностью центра и отсутствием площадей в снимаемой квартире. Хорошей защитой на пару дней стали мачеха с братом, которыми Владимир прикрывался без зазрения совести. На утро второго дня улетела в Москву Настя, а вечером отец принёс плату и кипу документов на подпись в кожаной папке. Пригласив личного юриста с немецкой фамилией, Огнёв уселся в компании с Виктором за знакомство с бумагами, за которые биологический родитель отвалил просто-таки неприличную сумму, от чего едва сдерживал злость и раздражение, сидя в кресле у журнального столика.

Просмотрев документы, Виктор забраковал пару из них, остальные, не найдя в них ничего криминального, отдал Владимиру на подпись.

— Я ещё нужен? — спросил Виктор, убирая часть подписанных экземпляров в портфель. — Извини, но у меня свидание. Так совпало.

— Пожалуй, нет, — ответил Владимир, пожимая протянутую руку. — Успехов на личном фронте!

— Звони если что, я на связи, — кивнул Виктор, закрывая за собой дверь.

— А ты, значит, нашёл богатую сучку и теперь знаться не хочешь? — прорвало, наконец, папашу. — В СИБ подвязочки заимел. Наверное, фараонам дятлом стучишь. Подъезжал тут ко мне вчера один мусор упакованный, корочкой светил…

— Пасть завали, — тихо, выморожено обронил Владимир. — Мусор тут один и сидит напротив меня.

— Я гляжу, ты совсем берега попутал, — вскочил папаня.

— Сядь, мразь, — с угрозой прорычал Владимир, — пока я тебе ноги не переломал. А теперь, — нанеся папаше несколько быстрых ударов, Огнёв навис над парализованным противником, рухнувшим на пол. — отложи в своей куриной головёнке, пока её не открутили с плеч. Ты — никто и звать тебя, соответственно, никак. Попробуешь рыпнуться, вместе с корефанами поедешь тайгу расчищать или снег на север из сугроба в сугроб ломиком перекладывать. Упаси тебя боже косо посмотреть на Вику и Настю —