Читать книгу - "Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник - Никки Френч"

Фрида допила виски.

– Спасибо, что сказали, – кисло произнесла она. – Больше не стану вмешиваться – не до такой степени.

Карлссон откашлялся, словно готовясь произнести речь.

– И еще кое-что, Фрида. Я хотел сообщить вам, высказаться совершенно определенно, что, несмотря на случайные расхождения во мнениях, вы оказали нам значительную помощь, и…

– Обычно так говорят, прежде чем сообщить об увольнении, – заметила Фрида.

– Нет, – покачал головой Карлссон. – Как раз наоборот. Просто нам нужно перевести все на официальные рельсы. Если вы и дальше намерены работать вместе с нами, вместе со мной, время от времени, то должны выступать в качестве консультанта, у вас должен быть контракт, и соответствующий гонорар, и четкий перечень обязанностей. Как бы вы к этому отнеслись?

– Погодите-ка.

Фрида встала, отошла к бару и вернулась с еще двумя порциями виски.

– Ну? – поторопил ее Карлссон.

– Я не уверена, что такое предложение мне нравится.

– Но почему «нет»? Все просто будет официально оформлено.

– Я подумаю, – сказала Фрида. – Но в настоящее время я могу назвать кучу причин, почему «нет», и ни одной – почему «да». Не думаю, что могу еще чем-то помочь вам в раскрытии этого дела. Как только вы узнаете о Роберте Пуле все, что нужно, вы найдете убийцу. Обычно все именно так и происходит, не правда ли?

– Ревнивый любовник, – вздохнул Карлссон. – Бьюсь об заклад, так и будет.

– Вот только палец сюда не вписывается, – нахмурилась Фрида. – Это явный признак продуманности.

Карлссон торжествующе улыбнулся.

– Вы не можете остановиться. Вам интересно. Возможно, она отрезала ему палец, чтобы забрать обручальное кольцо. Потому что оно золотое. Или это такая, пусть и экстремальная, форма развода. Моя жена непременно бы так поступила, будь у нее такая возможность.

– Палец не тот, – возразила Фрида. – Как бы там ни было, меня беспокоит мысль о контракте. Ведь тогда у меня неизбежно появятся обязанности, а как следствие – ответственность. Я помогала вам потому, что считала это своим долгом, но при этом мне не приходилось беспокоиться о том, чтобы уложиться в конкретную смету или поставить галочки во всех клеточках.

– Не отказывайтесь, – взмолился Карлссон. – То есть не отказывайтесь сразу, не обдумав все хорошенько. Подождите несколько дней. Простите, но я сейчас буду выступать в роли психотерапевта…

– Только не надо…

– Нет, правда. Полагаю, вас будоражит мысль о том, чтобы участвовать в расследовании, когда это не обязательно, потому что вы не стесняясь говорите людям в лицо все, что думаете. Вам просто тяжело принимать приглашения. Помните старую шутку о том, что если вас приглашают вступить в клуб, то он того не стоит? Вот и у вас именно тот случай.

– Есть еще кое-что, – вздохнула она.

– Вы сейчас об этом деле?

– Не совсем. Помните, я отвела того невропатолога, Эндрю Берримена, к Мишель Дойс? Так вот, это пример того, чего я больше не смогу делать, если подпишу контракт.

– Вам просто пришлось бы спросить разрешения, – возразил Карлссон. – Ах да, я совсем забыл: вы же не любите спрашивать разрешения.

– Не только: еще мне пришлось бы привести аргументы, почему это необходимо сделать, и заполнить бланк заявки, и смириться с отказом, но дело, вообще-то, не в этом. Просто он мне кое-что сказал, и я никак не могу выбросить его слова из головы. Когда мы с ним беседовали о проблемах восприятия у Дойс, он упомянул неврологическую болезнь под названием «синдром Капграса». В результате некоторых, очень редких, случаев повреждения мозга у пациента возникает иллюзия того, что место члена семьи или близкого друга занимает чужак-самозванец.

– Звучит неуютно, – заметил Карлссон. Он подождал продолжения, не дождался и спросил: – И что?

– Эта мысль просто не давала мне покоя. И я не понимала почему. Пока наконец не подумала о Кэрри Деккер.

– Она тут, ради всего святого, при чем?

– Она сказала, что после смерти Дина поведение ее мужа кардинально изменилось. Вскоре, совершенно неожиданно, он бросил ее и исчез. И я невольно подумала о том, что место супруга Кэрри занял чужак.

На лице Карлссона застыло глубокое изумление, а когда он заговорил, у Фриды возникло впечатление, что мозг у него работает вполсилы.

– Я не понимаю, – признался он. – Вы намекаете, что Каролина Деккер страдала от невероятно редкой болезни мозга?

– Нет, – возразила Фрида. – Все как раз наоборот, в определенном смысле. У какого человека могут возникнуть симптомы синдрома Капграса при отсутствии самого заболевания?

– Я не понимаю, к чему вы ведете.

– У человека, чьи ощущения не являются иллюзией.

– Да о чем вы? – возмутился Карлссон. – Вы что… – Внезапно он замолчал. – О боже! Вы, наверное, шутите. Мы нашли тело Дина. Я видел Алана после этого. Он был с ней.

– Дин меня одурачил. Я видела его, как сейчас вижу вас. Я разговаривала с ним. И не заметила никакой разницы.

– Но мы нашли тело!

– И что это доказывает? – не отступала Фрида. – Дин и Алан были однояйцевыми близнецами. У них даже ДНК совпадала.

После ее слов Карлссон нахмурился.

– Какие у вас доказательства?

– Одни только подозрения, – призналась Фрида. – Из-за того, что случилось с Аланом. Или с Дином. Меня это происшествие всегда настораживало, но я только сейчас поняла почему.

– Это же смешно! – фыркнул Карлссон. – Не мог же он одурачить собственную жену! Он же ничего не знал об их жизни, он даже не был знаком с их общими друзьями!

– Он прожил с ней всего лишь несколько дней. Отказывался что-то предпринимать, с кем-то встречаться. Он нашел идеальный способ скрыться – и при этом оставаться на виду. Это дало ему возможность скрыться уже по-настоящему – скрыться так, что никто и не заподозрил, что он сумел избежать наказания.

– И где же он? – поинтересовался Карлссон. – Согласно вашей теории.

– Понятия не имею.

– И у вас нет доказательств.

– Никаких, – кивнула Фрида. – И никогда не будет.

– Одни только подозрения.

– Вот видите! Именно поэтому вы должны дважды подумать, прежде чем подписывать со мной контракт. И я тоже должна дважды подумать о том, стоит ли его подписывать. Я не похожа на полицейского. И не хочу походить.

Дежурная по отделению знала людей этого типа. Они заходили в участок с таким видом, словно просто прячутся от дождя. Они косились на стойку регистрации, затем оглядывали помещение, рассматривали постеры на стенах, возможно, даже начинали читать их. Иногда присутствие духа их покидало, и они уходили. В противоположном случае они подходили в стойке с независимым видом, словно заглянули сюда по какому-то пустяковому вопросу. Этой женщине под пятьдесят, подумала сержант, возможно, немного больше. Одета красиво, но неброско, по-деловому, словно возвращается с работы домой. Обувь повседневная, не новая, но начищенная. Не похожа она на жертву преступления. Походив несколько минут по приемной, она наконец подошла к сержанту и посмотрела на нее через решетку.