Читать книгу - "Кино под небом - Джо Р. Лансдейл"

class="p1">Стив, протянув руку, похлопал меня по ноге и сказал:

– Может, получше поделим эту штуковину?

Итак, мы втроем расположились вокруг сломанного понтона – двое на концах и один посередине. В течение всего жаркого дня меняясь местами, чтобы не заскучать, плыли по этому морю, которое к концу дня стало темно-красного цвета.

Я обратил внимания, что кожа на кистях рук у меня обгорела. Судя по ощущениям, на шее и на лице тоже. И знал, что скоро обгорю еще сильнее. К вечеру или в начале следующего дня я почувствую это, и ощущение мне не понравится.

Грейс и Стив также обгорели.

Думая обо всем этом, я увидел нечто такое, что заставило меня хрипло вскрикнуть. Я с трудом выговорил это слово.

– Симля.

– Что? – спросила Грейс.

Я прочистил горло.

– Земля.

Так и есть.

Темная линия зелени, тонкая полоска коричневого берега, за которым виднелся мост, или лестница, поднимающийся в пушистые белые облака. Дрыгая ногами, мы попытались направить понтон в ту сторону.

Гребли весь день. Но когда наступила ночь, казалось, мы были не ближе к берегу, чем тогда, когда я впервые увидел его.

Мы плыли всю ночь, по очереди пристраиваясь на понтоне, чтобы немного поспать. Вернувшийся туман окружал нас. Даже при свете луны (а сегодня их было две) разглядеть землю было непросто. Мы гребли, как рассерженные бобры, но, когда рассвело, от берега нас по-прежнему разделяло некоторое расстояние.

Теперь течение стремительно несло нас в сторону суши, поэтому мы долгое время просто держались за понтон и отдыхали.

Когда показалось, что земля уже совсем близко, мы снова принялись грести. А когда, наконец, добрались до белого песчаного пляжа, бросили понтон и выползли на берег отдохнуть, уже совсем стемнело.

Дальше мы не пошли. Я проснулся от того, что меня приподнимало и толкало накатывающими волнами, и понял, что, если я не встану и не перемещусь в другое место, меня унесет в море.

Вокруг снова плыл туман, но я даже не стал смотреть на него. Растолкал Стива и Грейс. Мы втроем, пошатываясь, пошли дальше вглубь острова и нашли место под деревом, густые ветви которого свисали почти до самой земли.

Мы пролезли под ними и легли возле толстого ствола. Там было темно, уютно и просторно, а песок был мягкий и теплый. Туман исчез. Было слышно лишь шум бьющихся о берег волн, и приятно пахло зеленью.

Мы почти сразу же уснули.

3

На следующее утро я проснулся от света, проникающего под густые ветви дерева. Выбравшись наружу, я поковылял к морю.

Вода была насыщенного синего цвета, небо – тоже, отчего они сливались друг с другом. В тот момент мне показалось, что я нахожусь на дне фарфоровой чаши. Солнце, во всей своей теплой красе, походило на ярко-желтый цветок, нарисованный на внутренней поверхности этой чаши. А пляжный песок подо мной был каким-то сыпучим ингредиентом, возможно, мукой, и я стоял на нем. Возможно, в ожидании того, что меня подмешают в тесто для какого-нибудь пирога, если мне в очередной раз не повезет.

Я моргнул, повернулся и посмотрел вглубь суши.

Деревья. Огромные, зеленые и красивые. За ними, устремляясь в синеву и исчезая в ней, словно проделывая дыру в небе, возвышался мост. Сейчас мы находились на максимально близком к нему расстоянии, и я видел, что он серебристо-золотой, а по бокам у него проходят черные линии. Постепенно до меня дошло, что это – огромные кабели. В голове мелькнула мысль, что по этим кабелям проходят дикие объемы электроэнергии, что все это подключено к земле. И если выдернуть вилку, то этот мир засосет в пустоту, вместе со всем, что в нем есть. Песок, деревья, небо, море, и мы все исчезнем.

Нас всосет, как пролитую краску в моющий пылесос.

Когда я повернулся обратно к морю, то увидел нечто любопытное. Огромное небо провисло. Будто кто-то сверху ткнул в него большим пальцем. Провисло низко над морем, почти касаясь воды.

– Черт, – произнес я.

Я стоял и смотрел, как вдруг услышал слова Грейс:

– Такое видишь не каждый день.

Я повернулся и посмотрел на нее. Стив выполз из-под ветвей дерева и направился в нашу сторону.

– Да уж, – согласился я. – Но каждый день видишь что-то, чего не видел накануне. Вот и сегодня какое-то новое явление.

– И возможно, не последнее, – сказала она.

– Ни хрена себе, – произнес Стив, встав рядом с нами. – Что случилось с небом?

– Мы как раз размышляли над этим, – ответила Грейс.

Мы отправились на поиски еды и нашли несколько фруктов, растущих на странном на вид маленьком деревце. Стив попробовал один и сказал, что тот кислый, как собачья моча (не знаю, было его суждение основано на личном опыте или нет), и мы не стали их трогать.

Пошли вдоль берега, высматривая другую еду, возможно, дохлую рыбу. И тут я увидел ее.

Реба.

Она лежала на берегу на спине.

Мы бросились к ней.

Выглядела она неважно.

Лицо было одутловатым от воды, мокрые волосы закрывали глаза.

– Она мертва, – сказал Стив.

Я опустился на колени, завел руку ей за голову и приподнял, приведя в сидячее положение.

Реба закашлялась, и изо рта хлынула вода, забрызгав ей ноги. Она еще немного покашляла, открыла глаза и попыталась сфокусировать взгляд.

Слабо улыбнулась.

Попыталась заговорить, но слова не шли. Только вода.

Я поднял Ребу на руки и понес вглубь суши. Усадил спиной к какому-то дереву.

– Ты не очень похожа на русалочку, – сказал я.

– Я тоже не особо себя ею ощущаю, – согласилась она.

– Мы думали, что ты утонула, – сказал Стив.

На этот раз Реба улыбнулась уже широко.

– Еще нет. Это все? Остались только мы?

– Гомер довольно неплохо плавал, – сказала Грейс, – но думаю, что он умер еще до того, как автобус достиг поверхности. Он был в хвосте салона. То месиво хлынуло через заднее окно, и он задохнулся.

Реба посмотрела в сторону воды и сказала:

– Боже мой, а что случилось с небом?

Мы посмотрели на то, что уже видели. Теперь часть неба погрузилась в воду. И двигалась в такт колыханию волн.

Мы посидели так какое-то время. Потом Стив остался с Ребой, а мы с Грейс пошли вдоль берега в поисках чего-нибудь съестного. В конце концов нашли пару дохлых рыб, выбрали ту, что была в лучшем состоянии, и вернулись с ней. Рыба была не очень большой, но это уже хоть что-то. Мы разорвали ее пальцами и разделили между собой холодные внутренности. Не будь я