Читать книгу - "Мертвый месяц - Лада Кутузова"

Вторая девица раздражала гораздо меньше, хотя оказалась намного симпатичнее. Тина, наверное, сокращенно от Валентины, была яркая и красивая: темно-рыжие волосы, зеленые глаза с изумрудным оттенком. Но главное, что подкупило Нину, Тина не старалась выглядеть кем-то. Свои колючки она не прятала. С ней было просто и понятно. Поэтому Нина спокойно наблюдала, как Никита и Тина сходятся – из них получится неплохая парочка. Тут, по крайней мере, никто притворяться не будет.

В потустороннюю чушь Нина не верила, она была ярой сторонницей материализма: первична материя, а не сознание. Можно сколько угодно придумывать необычные миры в воображении, реальными они от этого не станут. «Мечты, мечты, как сладок ваш обман». Вот и Нине пора взглянуть правде в глаза: с Даней у нее ничего не выгорит, нужно признать поражение и жить своей жизнью.

На кладбище оказалось намного холоднее, чем в деревне. Хотя среди деревьев, по идее, должно быть теплее – они защищали от ветра. Нина задумалась о точке холода, когда неподалеку раздался вой. Взятый на высокой ноте, он поднялся еще выше, а затем оборвался. То, что это собака, никому не пришло в голову. Откуда им здесь взяться?

– Пора нам заняться шашлыками, – сказал Костя, – пока нас самих на шашлык не пустили.

Они быстрым шагом, напоминающим стремительное отступление, вернулись в деревню, где Никита вспомнил о Зинаиде Павловне, которую обещал навестить. Возник спор: следовало делать шашлыки, пока не стемнело. Договорились, что Костя, Даня и Оля отправятся в дом, где займутся приготовлениями, а остальные пойдут в гости.

Дом Зинаиды Павловны Никита отыскал без труда, сказал, что в детстве он с прабабушкой ходил в соседний – за молоком. Он постучал, дверь открыли быстро.

– Я думала, что не зайдете, – обладательница внушительного имени оказалась маленькой старушкой, усохшей от возраста.

Никита извинился и передал ей пакет с гостинцами. Зинаида Павловна открыла его и придирчиво осмотрела:

– Передай спасибо бабке своей, угодила. И торт вафельный с шоколадом положила, все, как Степанида любит.

Она хихикнула.

В доме у Зинаиды Павловны было жарко натоплено. Несмотря на это старушка куталась в безрукавку на меху, на ногах у нее были валенки.

– Кровь старая, – пояснила она, – плохо греет.

Она поставила чайник на газовую плиту.

– Чай будете?

Нина хотела согласиться – замерзла на кладбище, но вспомнила предостережение Николая Дмитриевича: ничего не брать у Зинаиды Павловны.

– Спасибо, – отказалась она, – мы шашлыки делать будем. Не хотим аппетит перебивать.

Старушка нехорошо ухмыльнулась:

– Знаете, значит. Ну и ладно.

Нина огляделась: деревянный стол, покрытый потертой клеенкой, старые стулья с плетеными ковриками на сиденьях, лакированный сервант с сервизами – обстановка была под стать хозяйке. Зинаида Павловна налила себе чай и разрезала торт.

– Степанидушка обрадуется, а то давненько мы с ней в магазин не ходили. Вы, ребятки, не пугайтесь, она мирная, не обидит.

Она откусила пирог, и в тот же момент выражение ее лица поменялось: оно стало хитрым, будто Зинаида Павловна задумала шалость. Сзади ойкнула Тина.

– А ты девка глазастая, – обратилась к той Зинаида Павловна. – Только зачем вас черти на кладбище понесли? Там живым делать нечего.

Все молчали, потом Тина попыталась ответить.

– Я не Зинаида Павловна, – прервала ее старушка. – А Степанида. Живу я в ней уж давно, лет пятьдесят пять вместе.

– У вас шизофрения? – уточнила Нина.

Степанида рассмеялась мелким бисером.

– Это у других шизофрения. А я Степанида, куколка.

– Куколка? – переспросила Нина.

– Да. Я на бабочку похожа. Я к Зинаиде Павловне залетела, когда она возле кладбища заснула. Там раньше поле было.

Ребята переглянулись: похоже, у старушки с головой было не в порядке.

– А вы к любому залететь можете? – полюбопытствовала Тина.

– Нет, – отрезала Степанида. – Он для меня грубый, – она кивнула в сторону Никиты, – эта тоже, – она указала на Нину. – Ты, Алевтина, тоже не очень подходишь. Так что зря от угощения отказались.

Нина удивилась: значит, не Валентина, а Алевтина. Впервые логика подвела ее. Но откуда эта старушка знает Тинино полное имя? Степанида вновь захихикала.

– Зинаида Павловна не знает, а я знаю. Потому что я куколка.

– Вы не человек? – продолжила расспросы Тина.

Степанида начала раздражаться:

– Я же тебе ясно сказала: куколка я!

– Кто это: куколка? Вы как человек или кто? – не унималась Тина.

– Я как бабочка, только покрупнее и цвета серого. Нас мало осталось, потому что людей подходящих для нас нет, – ушла от ответа Степанида.

– Вы дух? – в лоб спросила Тина.

Степанида пожевала губу и сказала:

– Куколка я! Сколько можно одно и то же талдычить.

Нина покачала головой: странно вели себя обе. Ну ясно же, что у старушки шизофрения. Спятил на старости человек. Но зачем Тина к ней привязалась? А та не унималась:

– Когда Зинаида Павловна умрет, что делать будете?

Степанида оживилась:

– В областном городе видела женщину подходящую, она медсестрой в поликлинике работает. Мягкая, добрая. Обращусь в куколку и к ней полечу.

Нина выразительно посмотрела на Никиту: не пора ли нам пора? Тот начал прощаться, но Тина добавила:

– А если та женщина уедет куда, что тогда?

Степанида опустила голову и заплакала:

– Вернусь я тогда на кладбище и засну. Как раньше, пока меня Зинаида Павловна не разбудила.

И тут же повторила:

– А вот вы зря туда ходили. Живым там не место.

– Ну мы, наверное, домой пойдем, – вмешался Никита.

– Идите, идите, – с хохотком ответила Степанида, – и они к вам придут. Потому что вы первые нарушили границу.

Установилась тишина. Степанида с насмешкой наблюдала за гостями.

– Слышали, наверное, про случай, который несколько лет назад произошел?

Нина с Никитой кивнули.

– Нам Николай Дмитриевич рассказал и книгу дал, – поделился Никита.

– Надо же, не поленился старый пень, – усмехнулась Степанида. – Даже то, что умер год назад, не помешало. Может, и обойдется у вас, если время терять не станете. Чем скорее отсюда уйдете, тем для вас лучше.

Она хотела что-то еще добавить, но не смогла, словно кто-то заткнул ей рот. Лицо дергалось, как и губы, но больше она не произнесла ни слова.