Читать книгу - "Проклятие Озерной Ведьмы - Стивен Грэм Джонс"

собой тайной, согласно которой все предстоящие нам долгие годы будут такими. А еще я сказала себе в одно тяжелое воскресенье, что, когда Лета наконец своими большим и средним пальцами вытащит сигарету из моей пачки, я отойду куда подальше, но не позволю ей начать.

Даже на похоронах Баннера, когда она все еще будет хотеть наказать себя, впустить внутрь некоторую часть этой изысканной порчи, я отрицательно покачаю головой – нет, чтобы она осталась чистой.

Я знаю, что, как бы долго я ни прожила, ни одно объятие не будет для меня таким, как это.

Я так рада, что Основатели пришли в городок и застолбили Терра-Нову. Вот, я это сказала. Если бы они не пришли, я бы никогда не познакомилась с этим удивительным человеком. У меня никогда не было бы такого друга.

– Я тебя люблю, последняя девушка, – говорю я в ее волосы.

Она кивает мне в шею, говорить пока не может, думаю я.

Минуты две спустя она скатывается с меня и садится.

Я сажусь рядом с ней. Нет такого положения, в котором у меня не болела бы голова.

– Прости, – говорит она.

– Я всегда думала, что ты от рождения должна быть плохой, – бормочу, подпуская ухмылку в мой голос.

Ее всю трясет. От смеха, надеюсь я.

– Я не могу поверить, что он… что его больше нет, – говорит она наконец, хлюпая носом.

– Он был лучше всех.

– Где?

Я не уверена, о чем она спрашивает – то ли где лежит его тело, то ли где его настиг удар киркой, я просто отрицательно качаю головой.

Лета встает, тащит меня за собой, придерживает меня, пока я не становлюсь твердо на ноги и не готова к обследованию местности.

– Слушай, ты выглядишь, как, как…

– Как всегда, – заканчиваю я за нее.

У меня опять течет кровь сбоку по голове, мое кровоточащее предплечье наконец награждает меня красной правой рукой, о которой вечно поет Ник Кейв, и я не совсем уверена, что не лишилась правого уха, а язык подсказывает, что с одним из передних зубов что-то не так.

– Что я скажу Эди? – говорит Лета, теперь она может контролировать свой голос. Но потом она выпрямляется и внезапно превращается в прежнюю, ожесточенную. А это штука в высшей степени опасная. – Где она? – спрашивает Лета.

– С Тифф, – говорю я. – Там, в безопасности.

Лета смотрит на другой берег озера, на огни Пруфрока, я прослеживаю направление ее взгляда.

Теперь, когда опасность пожара миновала, все машины возвращались с шоссе. Многие из них собрались в кучу… к югу от города. За парком Основателей? Но единственное, что не вернулось к нормальной жизни, – это браконьерская дорога в обход речки. Та дорога, на которой были Хетти, Пол и Уэйнбо. Пока не исчезли с нее.

– Она говорила, что они… собираются посмотреть кино? – спрашивает Лета о Тифф.

– Вероятно, что-нибудь диснеевское, с принцессами… – отвечаю я, скосив на Лету глаза, чтобы понять, как она это воспримет.

Мгновение спустя она кивает, пусть так, да.

– Пожалуй, я лучше пойду, обниму эту маленькую шейку, – говорит она.

– И я с тобой, – говорю я, и на этом мы обе поворачиваем к Терра-Нова. В лунном свете (так где же твой снег на Хеллоуин, Айдахо?) мы видим очертания разбитого вертолета.

– Опа, – говорит Лета, когда серебряный свет снова мигает в окне второго этажа бейкеровского дома.

– Даже не собирались нас разнять? – говорю я Джеффу Фэйи, имея в виду побоище, которое ему пришлось увидеть. Он снова стоит в нескольких футах, а ту рабочую часть золотой кирки прижимает к себе предплечьем, как футбольный мяч, отчего перед моим мысленным взором снова возникает образ Баннера, который я спешу отбросить.

– Я здесь, чтобы защищать ее, – говорит он мне, имея в виду Лету. Перевод: никакой опасности для Леты я не представляла.

Стреляю, как всегда, наугад.

– Знаете, на кого вы похожи? – спрашиваю я у него.

– Уж скорее это он на меня похож, – говорит он с ухмылкой на губах, пожимая плечами. Потом подбрасывает металлический оголовник кирки и легко ловит его.

– Дайте сюда, – говорит Лета на сей счет.

Джефф Фэйи поднимает на нее свои глаза убийцы, но, увидев, что она не шутит, покорно протягивает ей кирку.

– Это то… та штука, что это сделала? – спрашивает она у меня, держа рабочую часть в руке.

Я киваю.

– И ты не хочешь, чтобы она вернулась в озеро?

– Не хочу, – отвечаю я.

Лета кивком дает понять, что она это переживет, потом направляется напрямую к колодцу сбывающихся желаний, роняет в него кирку и вытирает руки одна о другую – типа мы избавились от зла.

– Схóдите посмотреть? – спрашивает она у Джеффа Фэйи, имея в виду свет в бейкеровском доме.

– Серьезно? – отвечает он вопросом на вопрос.

– Вы разбили мой вертолет.

– Вы меня об этом просили.

– Да, что ж, куплю что-нибудь получше, – говорит Лета. Потом, оглянувшись, она добавляет: – Лучше, чем все это.

– Ого, – говорю я, понимая, что она имеет в виду: когда роторы стали разлетаться, осколки полетели во все места плоскости разброса, вонзаясь во все, что было у них на пути. Я в лунном свете вижу три из этих домов, у которых несущая стена изуродована в хлам. Вероятно, в свете дня это будет еще очевиднее.

Не скоро здесь пожелают поселиться люди. Опять.

Терра-Нова перестала быть самым отгороженным от мира сообществом. И самым прóклятым. И, как вы нас учили, мистер Холмс, вся земля здесь – временное кладбище, верно? Не стоило им строить здесь свой Коста-Верде[25]. Эта земля противится их пребыванию здесь. Она не хочет, чтобы они здесь жили.

Как не хочет и Пруфрок.

И еще: когда я приведу сюда команду спасателей, покажу им тела, то попытаюсь превратить один из этих домов во временный морг. Нет, может быть, класть в каждый из них по телу, словно это ряд мавзолеев. Скопище надгробий. А потом кто-нибудь сможет устроить утечку этих фотографий с мертвыми телами в жилых комнатах, чтобы Лане Синглтон и ее сборищу Новых Основателей не оставалось ничего другого, как снести все до самых бетонных фундаментов и начать строить заново.

Или не начинать.

– Понял, понял, – говорит Джефф Фэйи и идет к дому Бейкеров, по дороге наклоняется, чтобы поднять предмет, о котором мое сердце догадывается, когда глаза еще его не увидели: это гитара, которая убила его в роли Дуэйна, но… оказывается, что это ржавая труба с комками земли вокруг одного ее конца, потому что она были закопана и, возможно, выкопана