Читать книгу - "Ведьмин вяз - Тана Френч"

– А было бы классно…

– Так вы в итоге съездили в Таиланд? – спросил я. – Или на Фиджи?

– Не-а, – ответил Дек. – Этот слюнтяй, – кивок на Шона, – решил дождаться тебя. Я-то бы с удовольствием поехал и без тебя, но…

– Он сказал, что у него нет денег, – перебил Шон. – То есть на самом деле он хотел дождаться тебя, просто не признавался в этом. Поедем в следующем году.

– Если Одри тебя из дома выпустит, – хмыкнул Дек.

– К тому моменту она будет рада от него избавиться, – сказал я. – Поди, еще и вытолкает за порог. – Я уже порядочно надрался – сперва вино, потом арманьяк. Свет свечей окутывал этих двоих густым золотистым маревом, точно героев легенды, бессмертных и непреклонных. Мне захотелось пожать им руки, почувствовать их тепло и твердость. Но вместо этого я лишь поднял бокал и сказал: – Ваше здоровье, парни. И спасибо. За все.

– И ты туда же, – с отвращением ответил Дек.

– Я была рада их повидать, – сказала Мелисса, когда Шон с Деком ушли и мы убирали со стола. Было поздно, свечи оплыли, превратившись в сталагмиты огарков, радио мурлыкало старые сентиментальные песенки – тихонько, чтобы мы услышали, если Хьюго вдруг позовет. В саду гулял ветер. – А ты?

– Что? Да, конечно. – Я загружал посудомойку, подпевая радио, мне полагалось обессилеть от выпивки и усталости, у меня же было такое чувство, будто я под спидами.

Мысли отчасти были заняты тем, как заманить Леона в Дом с плющом и что ему сказать, когда он приедет. Если окажется, что за всем этим каким-то образом скрывается он, я даже удивлюсь: никогда бы не заподозрил, что Леон способен продумать и привести в исполнение столь замысловатый план. Единственное, чего я никак не мог понять, – почему грабители выбрали именно это время. Если Леон охотился за фотоаппаратом, почему не надоумил своих дружков-гопников вломиться ко мне днем, когда я на работе и никто не помешает им спокойно обшарить всю квартиру? А может, они решили сымпровизировать, ведь ночью куда проще вынести из дома телик, – или же Леон хотел, чтобы они наткнулись на меня и хорошенько меня встряхнули, а то и избили, дескать, получи по заслугам, испытай на своей шкуре, каково это.

– Шон так радуется свадьбе, правда? Прикидывается, будто ему все равно, но на самом деле ждет ее с нетерпением, и это так трогательно. И Дек держится молодцом, я думала, будет хуже, после истории с Дженной. – Мелисса изо всех сил старалась подружиться с Дженной, но всему есть предел, даже ее терпению.

– Без нее ему будет лучше. Да он и сам это наверняка понимает.

Мелисса смахнула в ладонь крошки со стола.

– Тебе было весело?

Она спросила меня об этом уже во второй раз.

– Еще как, – оживленно ответил я и добавил, поймав ее быстрый взгляд: – А что, непохоже?

– Нет, что ты! Вот разве что… по-моему, ты расстроился из-за Доминика. И Леона.

– Ну… – я поморщился: неприятно, но не смертельно, все познается в сравнении. – В общем, да, конечно. Веселого мало. Но это было давно. И вы все правы: я сделал что мог. И терзаться не стану.

– Вот и хорошо. – Мимолетная улыбка, но меж бровей залегла тревожная морщинка. – Ты задавал Шону с Деком много вопросов, – чуть погодя добавила Мелисса, сняв со скатерти каплю воска.

Я расставлял тарелки в посудомойке, быстрый мерный ритм, даже руки словно окрепли.

– Да? Наверное.

– Зачем?

– Думал, что они помнят Доминика лучше, чем я. Видимо, так и есть.

– Да, но зачем тебе это знать? Разве это так уж важно?

– Я хочу разобраться, что происходит, – резонно, как мне казалось, заметил я. – Учитывая, что мы угодили в самую гущу событий.

Мелисса вскинула на меня глаза:

– Думаешь, Шон с Деком знают, что случилось?

– Не то чтобы прямо знают. – Я рассмеялся, Мелисса даже не улыбнулась. – Но, возможно, помнят что-то и сами не понимают, как это важно. А может, и нет, но спросить, по-моему, стоило, разве нет?

– Этим занимаются детективы.

– Безусловно. Однако не факт, что они расскажут нам о том, что им удалось выяснить, а если и выяснят что-то, то еще не скоро. Хьюго хочет знать и считает, что имеет на это полное право. И он по-своему прав.

Не глядя на меня, Мелисса стряхнула крошки с ладони в мусорное ведро.

– Наверное.

– К тому же вдруг всплывет что-то такое, до чего детективам никогда не додуматься.

На миг повисла тишина. И потом:

– То есть ты намерен выспрашивать дальше. Чтобы во всем разобраться.

Я пожал плечами:

– Как-то не думал об этом.

Мелисса проворно и аккуратно стянула со стола скатерть и обернулась ко мне.

– Лучше не надо, – спокойно произнесла она.

– Что? – Такого я не ожидал. Мелисса всегда подбадривала и поддерживала меня, выполняла все пожелания Хьюго, была готова на все, лишь бы я вновь обрел интерес к жизни и начал действовать. – Почему?

– Доминика могли убить. Это не игра. Детективы – профессионалы, это их работа. Оставь это им.

– Милая, это в романе Агаты Кристи меня могли бы найти в библиотеке заколотым ножом для разрезания бумаг, потому что я подобрался слишком близко к разгадке.

Она не улыбнулась.

– Я другого боюсь.

– А чего?

– Ты сам не знаешь, что хочешь выяснить.

– Так для того все и затевается. – Мелисса снова не улыбнулась, и я уточнил: – Что ты имеешь в виду?

– Не знаю. Но что бы это ни было, вряд ли оно тебя обрадует. Тоби, – она крепче сжала скатерть, – тебе уже намного лучше. Да, тебе пришлось нелегко, но ты справился, и это прекрасно. А теперь еще это… ни к чему хорошему не приведет. Вот и сегодня ты расстроился, я же вижу… И дальше будет только труднее… с Хьюго… – Я попытался было возразить, мол, ну и ладно, но она перебила: – Ничего не ладно, но тут уж ничего не поделаешь, и мы как-нибудь разберемся. Справимся. Но по собственной воле ввязываться в то, что явно причинит тебе боль, так над самим собой издеваться, – это совсем другое, Тоби. Это не дело. И лучше бы ты в это не лез.

Я взглянул на Мелиссу, такую хрупкую и серьезную, стоявшую посреди ветхой дядиной кухни с ветхой скатертью в руках, за ее спиной в темных стеклах двери плясало пламя свечей. И представил, как принесу ей ответы на все вопросы на острие высоко поднятого копья и, ликуя, положу их к ее ногам. Эта картинка пронзила меня, точно трассирующая пуля, обожгла, как большой глоток дивного арманьяка. Все эти месяцы терпения, верности, удивительной искренней и абсолютно беспричинной щедрости… существует единственный способ – нет, не отплатить, за такое разве отплатишь? – но оказаться ее достойным.