Читать книгу - "Забирая дыхание - Сабина Тислер"

— И как давно этот парень здесь лежит?

— Определенно неделю. Может быть, даже дней десять. Точно я пока не скажу.

— А когда я получу заключение?

— Послезавтра.

— Спасибо, доктор.

— И вот еще что, фрау Кнауэр!

— Да?

Доктор Шахт ухмыльнулся:

— Мы нашли кучу ДНК, в ней можно даже купаться. Волосы, частицы кожи, сперма и кровь. Все, что ни пожелаете. Похоже, преступнику было безразлично, что он оставляет нам десятки своих генетических следов.

— При убийстве на сексуальной почве этого трудно избежать…

— Точно. Но я думаю, что о картотеке сексуальных преступников мы можем забыть. Там его точно не будет, иначе мы могли бы нанести ему визит уже послезавтра.

— Чудесно. Значит, чистый лист? — Сузанна горько улыбнулась. — Законопослушный гражданин, такой же, как вы и я. Великолепно!

Доктор Шахт снял перчатки.

— Точно. Я, как и вы, в восторге.

Сузанна еще на пару минут остановилась у кровати и всмотрелась в лицо трупа. Оно выглядело изможденным, хотя парень не был худощавым. Кожа казалась дубленой и имела отвратительный грязно-серый оттенок.

На столе в гостиной лежал бумажник Йохена. Она надела перчатки и внимательно исследовала его содержимое. Удостоверение личности с фотографией, на которой у него еще были длинные волосы; водительское удостоверение, выданное три года назад; две кредитные карточки; карточка кассы «Барнер»; маленький пластиковый календарь за прошлый год и фотография ребенка, вероятно — самого Йохена. Две купюры по пятьдесят евро, одна — двадцать евро, еще одна — пять. А также три евро семнадцать центов мелочью. И никаких других фотографий, никаких личных записей, записок, писем, квитанций или чего-то подобного. Сузанна редко видела такой организованный бумажник.

Она засунула его в пластиковый пакет.

Трасологи закончили свою работу. Йохена Умлауфа уложили в серый пластмассовый гроб. Она молча смотрела вслед мужчинам, которые уносили его из квартиры.

Покойник мог бы быть ее сыном. Где-то, скорее всего в Штутгарте, жили его родители, которые понятия не имеют, чем он занимался тут, в Берлине, и с кем проводил время. С большой вероятностью их сын был гомосексуалистом, а они об этом ничего не знали. Скорее всего, он переселился в Берлин, чтобы быть подальше от любопытных глаз.

Надо как можно скорее связаться с его родителями.

Выходя из дому и садясь в машину, Сузанна задумалась: а что, собственно, она знает о собственной дочери? В принципе немного. Мелани было семнадцать лет, она ходила в двенадцатый класс и каждое утро за завтраком демонстративно извлекала противозачаточную таблетку из пластмассовой упаковки. Время от времени она задавала вопросы типа «Что, сегодня действительно вторник?». Ответа она не ожидала, однако была уверена в том, что мать внимательно смотрит, как она бросает таблетку в рот и, запрокинув голову, глотает ее. У Мелани не было постоянного друга, но каждые три-четыре недели она демонстрировала матери нового бойфренда, которого считала «невероятно сладким». Сузанна покупала для нее презервативы, уговаривала подумать о том, насколько опасен СПИД, однако в ответ получала только делано нервный стон и поднятые к потолку глаза.

Сузанну бросило в жар, когда до нее дошло: она не имеет ни малейшего понятия, с кем ее дочь ложится в постель! Иногда она пыталась представить такую картинку, но это было практически невозможно. Одна только мысль об этом казалась абсурдной и пугающей одновременно. И потому она просто выбрасывала ее из головы.

При взгляде на труп Сузанна подумала: «Слава богу, у меня нет сына!» — однако, если быть честной, она не могла с уверенностью заявить, что ее дочь сейчас невинно дремлет в постели. Кто знает, какие игры она уже испробовала! И существовала опасность, что однажды она напорется на кого-то…

Хотя день был теплым, Сузанну пробрала дрожь. Она вздрогнула и решила заехать домой, просто чтобы выпить кофе. Она испытывала невероятное желание обнять Мелани, чтобы убедиться: все хорошо и дальше все будет в порядке!