Читать книгу - "Ковчег огня - Хлоя Пэйлов"

— Это не «Савой», но, с другой стороны, и не ночлежка, — заметил Кэдмон, оглядывая скромное помещение.

Эди посмотрела на железную кровать.

— И что?

— Полагаю, сначала нужно что-нибудь выпить. Нет, еще лучше, давай отбросим ненужные любезности и перейдем прямо к делу, хорошо? Стоя или лежа? Выбирай ты, любимая.

Задумавшись на мгновение, Эди остановилась на первом…

Натянув брюки, Кэдмон наклонился и подобрал с вытертого ковра кружевные трусики. Чувствуя себя неуютно, он протянул их Эди. Смущенный вопиющим отсутствием утонченности, оглянулся на несмятую кровать.

Можно было бы сделать все лучше. В следующий раз все будет сделано лучше.

Он всегда тешил себя тем, что очень заботливо относится к своим возлюбленным. Но сейчас, по какой-то необъяснимой причине, действовал, повинуясь животным инстинктам, вел себя словно одержимый тестостероном самец.

— Мне просто нужно… э… понимаешь… немного освежиться. — Красная, как свекла, Эди указала на дверь ванной.

— Ну… хорошо.

Через минуту в ванной открылся кран, затем последовала невнятная жалоба на отсутствие горячей воды. Не найдя свободного номера в гостинице, Эди и Кэдмон были вынуждены остановиться в частном доме. Единственная комната находилась на мансардном этаже. В стремлении добавить хоть какое-то обаяние этому тесному помещению, внушающему клаустрофобию, обе стены и наклонный потолок были обтянуты голубой тонкой тканью, с резвящимися девицами в юбках с фижмами и печальным Пьеро прямиком с полотен Ватто.[42]

— Ну что, взглянем на витраж? — предложил Кэдмон, когда Эди вышла из ванной.

— План неплохой. Поскольку стола здесь нет, как насчет того, чтобы пододвинуть к кровати вон ту деревянную скамью?

Кэдмон послушно пододвинул к кровати указанную скамью, и они с Эди уселись рядом, касаясь друг друга плечами. Перед ними лежали разложенные на скамье рисунок витража, переписанная от руки копия четверостиший Филиппы, чистый лист бумаги и два карандаша.

— Когда имеешь дело с шифром, лучшим правилом является «заглядывать под каждый куст», — напутствовал Кэдмон. — Тюрьмы полны убийц и воров.

— Не поняла, к чему ты это?

— Ищи очевидное. Каждое звено в цепи может быть важным.

— Ну, хорошо, смысл двух гусят в корзине очевиден, ты не согласен?

— Верно. Но почему их двое? Нам известно, что один гусь изображает верную жену Филиппу. А второй?

— Понятия не имею, — пожала плечами Эди. — Но то, что Филиппа целенаправленно привела нас в Кентерберийский собор, позволяет предположить, что она передала Ковчег церкви. Не надо забывать также то, что витраж изображает Святое семейство в иерусалимском храме.

Какое-то время Кэдмон обдумывал это предположение. Хотя оно казалось весьма правдоподобным, что-то в нем было не так.

— «Я не знаю, как такие невзгоды могут служить миру», — прочитал он вслух строчку последнего четверостишия. — Очевидно, Филиппа связала чуму с неправедным сокровищем, которое привез из Святой земли ее муж. Прилежная католичка, она не стала бы обременять церковь этой самой «невзгодой».

Поднявшись с кровати, Эди подошла к единственному в комнате креслу, громоздкому сооружению, обтянутому гобеленом, повторяющим узор на обоях, взяла с него сумку и из бокового кармана на молнии достала пилку для ногтей:

— Я сломала ноготь.

Почувствовав, что у нее нет настроения разгадывать смысл рисунка, Кэдмон задумчиво уставился на скамью. На самом деле он нисколько не был удивлен отсутствием у Эди энтузиазма: события минувшего дня оказали на нее тяжелое воздействие.

— Ты будешь встречать Рождество со своей семьей?