Читать книгу - "Аут - Нацуо Кирино"

Двадцать ей исполнилось месяц назад.

— Сама выбирала наряд?

— Нет. — На ней было дешевое ярко-красное платье, позаимствованное у другой девушки из бара. — Это моей подруги.

— Я так и подумал. Оно тебе не идет.

«Ну так купи то, что идет!» — говорить такое она научилась позднее. А тогда Анна только улыбнулась, чтобы скрыть смущение. Она и подумать не могла, что Сатакэ развлекается, представляя ее бумажной куклой с набором бумажных же платьев.

— Никак не представлю, что стоит надевать, а что нет, — призналась девушка.

— Ты бы хорошо выглядела едва ли не во всем. — Анна привыкла иметь дело с неуклюжими, грубоватыми и зачастую не блещущими умом посетителями, которые говорили первое, что приходило в голову, но сейчас она чувствовала — он не такой. Некоторое время Сатакэ молчал, неспешно покуривая сигарету, потом спокойно спросил: — Ты наводила обо мне справки. Как по-твоему, чем я занимаюсь?

— Вы бизнесмен?

— Нет.

Он с усмешкой покачал головой.

— Тогда вы… якудза?

Сатакэ рассмеялся. В первый раз за все время. Она успела заметить, какие у него крепкие белые зубы.

— Не совсем. Но ты почти угадала. Я сутенер.

— Сутенер? А что такое «сутенер»?

Сатакэ вынул из нагрудного кармана дорогую ручку и написал что-то на салфетке. Прочитав, Анна нахмурилась.

— Я продаю женщин.

— Кому?

— Мужчинам, которые желают их купить.

Другими словами, его бизнес — проституция, подумала Анна. Ошеломленная откровенностью, она молчала.

— Тебе нравятся мужчины? — спросил он, наблюдая за тем, как девушка складывает салфетку.

— Мне нравятся приятные мужчины, — неуверенно ответила она.

— Например?

— Ну, мужчины вроде Тони Люна. Это киноактер из Гонконга.

— Если такой мужчина захочет тебя купить, ты согласишься быть проданной?

— Наверное, нет, — задумчиво ответила Анна. — Да и зачем такому, как Тони Л юн, покупать меня? Я ведь не настолько красива…

— Ошибаешься, — возразил Сатакэ. — Ты самая красивая женщина из всех, кого я видел.

— Лжец! — рассмеялась Анна.

Конечно, она ему не поверила, ведь даже в клубе были девушки красивее.

— Я никогда не лгу.

— Но…

— Тебе просто не хватает уверенности в себе. Если станешь работать на меня, я сделаю так, что ты оценишь собственную красоту.

— Я не хочу быть проституткой, — обиженно сказала Анна.

— Я пошутил. У меня есть клуб вроде этого.

Но если у него такой же клуб, то к чему тогда весь этот разговор? Анна помрачнела, подумав о том, сколько еще лет придется прожить в Японии.

Наблюдая за девушкой, Сатакэ ловким щелчком сбил со стакана выступившие на нем капельки влаги; они соскочили на бумажную подставку и расплылись на ней маленькими пятнами. Анна почему-то подумала, что он и напиток заказал только для того, чтобы попрактиковаться в этом трюке.

— Тебе не нравится такого рода работа?

— Дело не в этом.

Девушка бросила взгляд на сидевшую неподалеку управляющую. Сатакэ заметил.

— Знаю, принимать такие решения не просто. Но ты ведь приехала сюда, чтобы заработать, верно? Тогда почему бы и не попробовать? Ты растрачиваешь свой замечательный дар.

— Дар?

— Красивый человек обладает даром, как писатель или художник. Такое дается не всем, это особая милость свыше.

Но чтобы развивать свой дар, художникам и писателям нужно работать. Это относится и к тебе. В некотором смысле ты тоже художник, по крайней мере я так на это смотрю. Но в данный момент ты пренебрегаешь своим долгом.

От его негромких слов у Анны закружилась голова. Потом она подняла глаза и вдруг подумала, что он, наверное, всего лишь пытается переманить ее в свой клуб. Ее уже предупреждали на сей счет.

Словно угадав, о чем она думает, Сатакэ вздохнул.

— Жаль. Здесь ты себя теряешь.

Он улыбнулся.

— Но у меня нет никакого дара.

— Есть. И если начнешь им пользоваться, все сложится так, как и планировалось.

— Но…

— И вот когда все начнет складываться, ты и увидишь.

— Увижу что?

— Свою судьбу.

— Почему? — прошептала она.

— Потому что судьба — это то, что случается с тобой вопреки всем планам, — с полной серьезностью сказал Сатакэ и положил ей на ладонь аккуратно сложенную банкноту в сто тысяч йен.

Взяв деньги, Анна отвела глаза — ей показалось, что в глубоких темных озерах мелькнуло нечто такое, что постороннему видеть не позволялось.

— Спасибо.

— Еще увидимся.

В следующий момент Сатакэ, словно потеряв к ней всякий интерес, повернулся к управляющей и жестом попросил прислать ему другую девушку. Почувствовав себя лишней, Анна поднялась и перешла к другому столику, подавленная и разочарованная тем, что все так внезапно оборвалось… по ее собственной вине. А ведь она даже поверила, когда гость назвал ее самой красивой и пообещал сделать еще красивее, если она перейдет на работу в его клуб. А если то, что он говорил, правда, то, может быть, где-то там ее ждет «судьба». Неужели шанс упущен? Анна горько сожалела о собственной робости и застенчивости.

Вернувшись в квартиру, которую делила с другой девушкой из бара, она развернула банкноту и увидела написанное на ней слово «Мика» и номер телефона.

Сатакэ научил ее очень многому и прежде всего обращению с пожилыми японцами. Пусть они думают, что ты не очень хорошо владеешь японским. Веди себя скромно и прилично, следи за своими манерами — они предпочитают спокойных, послушных, консервативных девушек. Дай понять, что ты учишься, а хостесс подрабатываешь только ради карманных денег. Обязательно подчеркивай, что ты студентка — большинство мужчин скорее западают на школьниц. И даже если мужчина знает, что это неправда, он простит обман, потому что ему нравится чувствовать свое финансовое превосходство, а тот, кто ощущает себя покровителем, меньше скупится и легче расстается с деньгами. Но самое главное — внушай, что ты из хорошей, достойной шанхайской семьи. Это тешит их гордость.

Сатакэ давал подробные и четкие инструкции относительно того, какую носить одежду и какой пользоваться косметикой, чтобы нравиться мужчинам. В Шанхае, может быть, и ценят женщин, отстаивающих равноправие, однако здесь дело обстоит иначе.

Видя, что Анна сомневается, что ей не хочется терять то, что она считала своей индивидуальностью, Сатакэ предложил думать о происходящем как о некоей игре, роли, которую необходимо сыграть убедительно и достоверно ради достижения профессионального успеха. Совет пошел на пользу — Анна прогрессировала на глазах. Разумеется, она не собиралась становиться такой женщиной, но почему бы и не сыграть, если того требует работа. Ради дела, работы она была готова на все. Это поняли и приняли бы даже ее родители.