Читать книгу - "Присяжные обречены - Кэрол О’Коннелл"

– И, кстати, это не Косарь стрелял в меня тогда. Он предпочитает холодное оружие, а не пистолет. Это был тот самый сумасшедший парень, который напал на меня полгода назад. – Захватив с собой чистое белье, Рикер направился в спальню менять постель.

Но этого парня давно не было в живых. Джоанна взволнованно схватила телефон и набрала номер, указанный на визитной карточке Чарльза Батлера.

Мэллори подвинула стул ближе к камере, где находились извращенец и старик.

– Черт, – она почесала руку и гневно посмотрела на извращенца. – Я, кажется, подхватила одну из твоих блох.

Адвокат принялся усиленно тереть руки и лицо, он так легко поддавался внушению. Он прижался спиной к двери камеры и поднял руки, защищаясь от тянущейся к нему руки извращенца, который отрабатывал свои деньги.

– Только не позволяй ему целовать тебя в губы, – сказала Мэллори. – Мы еще не выяснили, где он шатался и не проверили его на туберкулез. – Этими словами Мэллори намекнула извращенцу, что пора приступать к кашлю.

Она улыбнулась, видя, как старик бледнеет: ее слова произвели на него сильное впечатление. Ага, микробы. Мэллори нашла его больное место и с легкостью могла прочитать его мысли: «Нет, это не может происходить со мной».

– Это временная камера, – сказала Мэллори. – Могу перевести тебя в более крупную камеру, если хочешь. Там будет попросторнее, да и людей больше, чтобы не скучать. Большинство арестантов – такие же, как этот. – Она метнула взгляд на извращенца, который все еще продолжал кашлять. «Не переигрывай», – говорила она взглядом.

Рикер включил пылесос с намерением почистить ковер в спальне, и взволнованный голос Джоанны потонул в море адского шума. Она наклонилась и выдернула шнур из розетки.

– Если бы тот сумасшедший был жив, ты бы находился в программе по защите свидетелей.

– Я и нахожусь, – Рикер бросил пылесос и повернулся к ней. – За мной постоянно следят копы. В чем проблема, Джо? Ты считаешь, что я свихнулся? А как насчет того убитого агента ФБР? Тимоти Кида ты тоже считала сумасшедшим? Он же был параноиком, да? Наверняка думал, что за ним следят.

– Но за ним действительно следили.

– Да, мне знакомо это чувство. Бедняге приходилось постоянно оглядываться через плечо. Только вот что меня удивляет, Джо, как это Косарю удалось так близко подобраться к федералу, да еще и параноику, и перерезать ему глотку?

– По-моему, я в самом деле творю чудеса – ты теперь настоящий полицейский. Разве не так ты разговариваешь с подозреваемыми? Просто пытаешься избегать темы. Твоя идея о том, что стрелявший…

– Как же это возможно, Джо? Он знал, что его преследуют, преследуют его же люди, черт подери. И вот вооруженный – нервы на пределе – он может услышать, как в соседней комнате уронят иголку, но подпускает так близко убийцу. Хотя, если верить твоим записям, он знал ублюдка в лицо. Так как это могло случиться, Джо?

– Так же, как это случилось с тобой. Дважды.

Маленький сокамерник адвоката, казалось, проявлял больше симпатии к рассказу старика, чем Мэллори, которая нетерпеливо постукивала пальцами по столу, демонстрируя, что ей совершенно безразлично, в какой депрессии адвокат оказался после смерти жены. Она с нетерпением ждала, когда же он доберется до основной части истории – той, что касалась молодого человека в рыжем парике и с белой тростью.

Дверь открылась, и на пороге появился полицейский:

– Детектив? К вам гости. Пришел главный судмедэксперт.

Мэллори мгновенно насторожилась – она не сделала ничего, чтобы заслужить такую честь – обычно доктор Слоуп принимал полицейских на своей территории.

Джоанна опустилась на кровать, уставшая, чувствуя, что ей необходима поддержка. Хотя сегодня не было никаких физических нагрузок, силы Джоанны подошли к концу.

Лекарства, которые она дала Рикеру для тонкой настройки тела и души, не действовали. Он возвышался над ней, уперев руки в пояс, и ждал, что она скажет что-нибудь, защитит себя. В нем кипели чувства, и Джоанна не могла понять, что произошло.

– Я столько раз об этом рассказывала, – наконец ответила она. – Все это есть в моих показаниях, у чикагской полиции и…

– А теперь расскажи мне.

Когда они успели поменяться местами? Рикер отдалялся от нее с каждой минутой.

– Это связано с комфортными зонами. У Тимоти была одна такая комфортная зона: в моей приемной он чувствовал себя в безопасности. Перед приемом я сажала туда пациентов, а после они уходили через заднюю дверь; поэтому, приходя или уходя, они никогда друг с другом не встречались. Тимоти всегда приходил на двадцать минут раньше назначенного времени. Говорил, что моя приемная для него как декомпрессионная камера, зона безопасности. Я никого не пускала в нее, когда он приходил. Думаю, Косарь подошел сзади, когда Тимоти открыл дверь. Должно быть, он мгновенно перерезал ему горло. Вот как это случилось. Это было единственное место, где Тимоти знал, что на него не нападут. Рикер, а ты не ожидал, что на тебя нападут в собственной квартире. Ни в первый, ни во второй раз.

Рикер не позволил ей вернуться к разговору о нем, еще нет. Он отошел в сторону, демонстрируя маленький сюрприз, ожидавший ее на столе – пачку писем, которые Джоанна прятала в пиджаке. Должно быть, он нашел их, когда убирал в карман пистолет, а в то время, как Джоанна разговаривала с Чарльзом Батлером по телефону, Рикер сидел тут и читал письма.

Он взял пачку и поднял ее повыше, словно это было вещественное доказательство:

– Агент Кид непосредственно занимался делом Косаря.

– В конце концов, он действительно стал заниматься этим делом, но не в ту пору, когда мы с ним встретились. Я тебе не лгала.

– Но ты и не сказала всей правды. Он занимался делом об убийстве присяжных, когда первое убийство все еще расследовала чикагская полиция.

– Я знаю, что со стороны это производит такое впечатление.

– И вы были любовниками, – добавил Рикер. – Ты мне соврала.

– Думаю, в полиции тоже бы так посчитали, если бы нашли эти письма, когда обыскивали номер.

– Он прикасался к тебе.

– Тимоти? Он никогда не…

– Он прикасался к тебе.

– Ах, вот оно что! – Только сейчас Джоанна поняла, какой смысл Рикер вкладывает в это слово. – Видимо, да, но и Заяц тоже прикасался ко мне, а он не был таким одаренным. Обыкновенный шизофреник.

– Тимоти Кид любил тебя, – Рикер бросил письма на кровать рядом с Джоанной. – Он умер из-за тебя. Нет ран, как если бы он защищался – ты сказала это лейтенанту Коффи. Он тихо сел в кресло и, истекая кровью, умер, не издав ни звука. Он не стал бы драться, потому что ты находилась в соседней комнате. Просто сидел и умирал в твоей приемной, а ты, врач, черт подери… Помощь была за стеной.