Читать книгу - "Алиби Алисы - К. Дж. Скьюс"

— Алиса! — кричу я в полном отчаянии. — Алиса!

Когда-то наши голоса отдавались эхом во всем поселке, но сегодня вокруг слишком много домов — кирпич и пластик. Столетние деревья, растущие на холмах, исчезли. Но не это волнует меня теперь. Мне нужна Алиса.

— Алиса! Мой голос глохнет в тишине ночи. Вокруг — ни души.

Иду к входной двери и колочу по ней изо всех сил. Через миллион лет в окне комнаты, которая раньше была спальней Пэдди, зажигается свет.

Над дверью — маленькая прямоугольная табличка: «Лицензия на продажу алкоголя, выданная Роджеру и Мириам Бартрам. Выносить спиртное за пределы территории запрещается». Раньше там стояли имена Мишель и Стюарта Китонов. Я проглатываю слезы.

— Что такое? Кто это? — раздается надо мной заспанный голос.

Отхожу от двери и смотрю вверх, с трудом разглядывая сквозь сыплющийся прямо мне в лицо снег темную фигуру. На какое-то мгновение мне чудится, что это мой отец — мужчина примерно такого же возраста, — но я быстро соображаю, что это новый владелец паба.

— Простите, что разбудила вас, я разыскиваю одного человека.

— Кого? — пролаивает он.

— Девушку, нет — женщину. Она примерно моего возраста, и у нее ры… черные волосы вот такой длины и карие глаза. Думаю, она такого же роста, как и я…

— Вы знаете, который сейчас час?

— Знаю. Я всю ночь ехала сюда от Блекпула. Я хочу лишь узнать, не видели ли вы женщину с черными волосами и карими глазами приблизительно одного со мной роста и возраста? Ответьте мне, а потом можете спать хоть до самой смерти.

— Нет, не видел, — пролаивает он и захлопывает окно.

Стою в оцепенении, глядя на ряд домов на другой стороне дороги. Вот в окне одного из них зашевелилась занавеска. Собираюсь еще раз позвать Алису, но тут снова слышу шум у себя над головой. На этот раз в окне видна женщина в розовой кружевной ночной сорочке, похожей на ту, что надевала моя мать.

— Все в порядке, дорогая?

— Пожалуйста, выслушайте меня, — говорю я, глядя на нее. — Моя кузина пропала, и я думаю, что она должна быть где-то здесь. Не видели ли вы за последние несколько дней женщину с черными волосами и карими глазами примерно моего роста? Подумайте хорошенько, это очень важно. Она пропала, и может быть, ее уже нет в живых, я не знаю.

— Нет, дорогая, не припоминаю. Ох… — Она вдруг останавливается.

— Что?

— Вообще-то несколько дней назад к нам заходила какая-то девушка. Правда, она была блондинка и какая-то странная. — Мое сердце перестает биться: это не могла быть Алиса. Но тут она произносит: — Хотя это мог быть парик. Я не приглядывалась.

— Вы так думаете?

— Ага. Только у нее были голубые глаза. Она заказала чипсы и куриные наггетсы и сказала, что будет есть их в садике. Я так удивилась — ведь на улице ужасно холодно. А еще она хотела увидеть дом на дереве.

— О господи, это была она! Что вы сказали ей про дом на дереве? Это очень важно, я думаю, что она находится именно там.

— Я сказала, что мы избавились от него, — хмурится женщина, — и передали его школе, а она ужасно расстроилась. Сказала, что ребенком она всегда играла в нем. А что в нем такого?

Но мои ноги уже несут меня по направлению к старой школе. Землю покрывает толстый слой снега, который набивается через какие-то щели ко мне в ботинки. Идти надо еще по меньшей мере пару миль, а кажется, что все пять.

Ворота школы закрыты. Я бегу вокруг, туда, где в проволочном заборе когда-то была дыра, и, о чудо, нахожу ее на месте, хотя протискиваюсь в нее с большим трудом. Оглядываюсь вокруг, иду прямиком к игровой площадке и вижу наш домик, но не на дереве, а на земле в углу — из соображений безопасности, конечно. Он теперь не синий, а черный и весь разрисован мелом.

И тут я вижу внутри спальный мешок и кучу одежды. Там кто-то есть! Бросаюсь к нему, думая на ходу: «Господи, сделай так, чтобы это была она!»

Снегопад такой густой, что в двух шагах трудно что-либо рассмотреть. Это может быть только она, ей некуда больше идти. Пожалуйста, Господи.

— Алиса! — зову я и плачу.

Бреду, задыхаясь, сквозь снег медленно, как муха, угодившая в сахарный сироп. Сердце бешено колотится, ноги ватные, слезы замерзают прямо на щеках.

— Алиса! — кричу я, добравшись до дома.

Комок одежды даже не шелохнулся. Начинаю разгребать его, надеясь увидеть лицо или руку, и вот в самой глубине вижу ее — мою Алису, укрытую всем, что она принесла с собой.

— Алиса! — Хватаю ее за руку и трясу изо всех сил, видя, как безжизненно ее лицо. Алиса! Просыпайся, вставай! Это я, Фой!

Ее глаза открываются в узкую щелочку.

— Тетя Челле? — невнятно бормочет она.

— Нет, Алиса, это я, Фой! — Мои слезы капают ей прямо на лицо, но она не чувствует их. Губы ее покрыты коркой.

— Фой? — шепчет она.

— Да, — отвечаю я, вытирая слезы.

— Мне кажется, я умираю, Фой.

— Алиса! Алиса? — Но она снова теряет сознание и больше не отвечает.

Я тесно прижимаю ее к себе, будто таким образом могу передать ей часть моих сил, и слышу шуршание — у нее на груди под пальто засунут большой кусок бумаги. Записка, написанная на обратной стороне портрета какой-то женщины со странными бровями. Нет, это не записка, это признание, адресованное Скантсу: все, что она сделала, все, о чем лгала.

— Алиса, пожалуйста, проснись, — я отбрасываю записку, снимаю с себя куртку и накрываю ее, хоть она и так уже укрыта многими слоями одежды. Она так замерзла, так долго пробыла здесь — целых пять дней. Но ведь я уже здесь, и она жива, она только что со мной говорила.

Нахожу ее руки и натягиваю на них мои перчатки, но ее пальцы холодны, как лед.

— Сожми мою руку, Алиса.

Чувствую легкое пожатие, но это все, на что она сейчас способна. Она здесь, прямо возле меня, но она неумолимо отдаляется. С трудом набираю замерзшими пальцами номер телефона службы спасения.

— Пожалуйста, поторопитесь, — плачу я в трубку. — Пожалуйста! Я не могу снова ее потерять.

Глава двадцать шестая

Сижу возле кровати Алисы и время от времени отключаюсь. Периодически в палату забегает женщина-врач, которую зовут Шелли Бухари, и хоть ее имя лишь отдаленно