Читать книгу - "Олеся. Сожженные мечты - Елизавета Воронина"

Теперь адвокат Грекова поднялся со своего места, прошелся по залу, словно кот, и встал так, чтобы смотреть прямо на Марущака.

– Ваша честь, мы только что услышали от обвинения, что отпечатки пальцев на упаковках и частицы спермы принадлежат соответственно этому молодому человеку и Игорю Крутецкому. Подсудимый, вы готовы повторить уже сказанное ранее, что Артур Греков был в тот роковой вечер против поисков девушек для секса? Готовы, Юрий?

– Ну… не то чтобы сильно против… Он толковал: мужскую компанию не надо разбивать, – ответил Марущак.

– Хорошо. Подсудимый, Артур Греков имел, по вашему примеру, интимную связь с Олесей Воловик?

– Да… вроде…

– Что значит «вроде»? Вы не уверены, Марущак?

– Ну… свечку я там не держал… Я вышел тогда… Не знаю…

– Если, допустим, Артур принимал участие в так называемом изнасиловании, почему его отпечатков пальцев на остатках упаковки от презерватива нет? И почему нет следов его семени?

– А я откуда знаю!

Это прозвучало так искренне, так по-мальчишески, что все зрители, включая журналиста Клименко, не сдержались – дружно грохнули хохотом.

– В таком случае, Ваша честь, я готов сказать то, о чем так стесняется сообщать нам Юрий Марущак. – Адвокат Яковлев вернулся к столу, подхватил специально приготовленный полиэтиленовый файл с листами бумаги внутри, жестом фокусника достал один из них. – Вот. Это, Ваша честь, показания одной бывшей подруги Артура Грекова. Ее имя и фамилию защита требует не называть здесь, на процессе. Свидетельница готова дать показания в закрытом режиме, процедура это предусматривает.

– По сути, если можно.

– Конечно, Ваша честь. Итак, согласно показаниям свидетельницы, мой подзащитный, Артур Греков, имел серьезное половое расстройство. На медицинском языке это называется «преждевременная эякуляция». Кому-то из присутствующих надо объяснять, что это такое?

Вопреки ожиданиям Клименко, подсудимый Греков не вскочил от смущения и возмущения. Он даже не отвернулся – остался сидеть на месте, сохранял спокойствие. Это тут же натолкнуло журналиста на мысль: Артур готов к оглашению неприятной для него информации. Раз готов – значит, готовили. Вывод оказался настолько простым и четким, что Клименко удивился, как до таких элементарных вещей не додумался опытный судья, не говоря уже о прокуроре.

Тем временем Яковлев продолжал показывать фокусы.

– Далее защита хлопочет о приобщении к материалам дела заключения врача-сексопатолога. Артур Греков одно время проходил соответствующее лечение. Но, похоже, с проблемой не справился до конца, так как алкоголь не способствовал качеству его интимной жизни. А в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое марта Греков, как мы только что услышали от Марущака, находился в состоянии как минимум среднего алкогольного опьянения.

– Вы это к чему, господин Яковлев? – не понял судья.

– К тому, Ваша честь, что несколько минут назад подсудимый Марущак косвенно подтвердил: мой подзащитный, Артур Греков, не мог участвовать в так называемом изнасиловании из-за того, что страдает серьезным половым расстройством. Грубо говоря – простите заранее, Ваша честь, – Греков, в отличие от остальных, просто не смог бы даже начать это, так сказать, дело. Для него все сразу же закончилось бы. Вот почему Артур Греков был против того, чтобы свои приключения компания продолжила с девушками, девочками, с кем там еще… Он боялся опозориться при товарищах. Посему, Ваша честь, обвинение в групповом изнасиловании с Грекова, опираясь на показания Марущака, необходимо снять!

– У вас все? – спросил судья, дождавшись, когда адвокат вернется на свое место.

– Да, Ваша честь.

Что собирался сказать судья дальше, так и осталось неизвестно. Внезапно события в зале приняли неожиданный оборот. Клименко, которому хорошо была видна клетка с подсудимыми, заметил движение внутри на секунду раньше охранника в форме, подскочил, выкрикнул:

– Э! Смотри!

И охрана, и судья, и прокурор, и весь зал суда увидели: Игорь Крутецкий, привстав со своего места, сверху вниз ударил по голове сидевшего рядом Артура Грекова. При этом Марущак предусмотрительно отступил подальше, даже вытянул руки перед собой, словно отделяя себя от этой драки.

– Ах ты, сука! Сука! Сука! – кричал Крутецкий, нанося удар за ударом. – Вот как выскочить захотел! Прибью, сука!

Греков не давал сдачи, даже не пытался сопротивляться. Наоборот, свалился со скамьи подсудимых, повалился на пол в позе эмбриона, закрыл голову руками. Пока охрана открывала дверь клетки, Крутецкий успел дважды пнуть лежащего ногой. После чего ему заломили руки, скрутили, сделав больно и добившись от него крика, надели наручники.

По вполне очевидным причинам судья закрыл слушание до следующего раза.