Читать книгу - "Смерть понтифика - Луис Мигель Роча"

Но в тот момент кардинала Вийо терзали отнюдь не отринутые мечты. Прошло уже немало времени с тех пор, как он смирился с тем, что ему уже никогда не суждено удостоиться чести стать преемником первого среди апостолов. И все силы своего неистового характера кардинал направил на то, чтобы возвести на папство человека, более удобного и сговорчивого, чем его руководитель.

Не далее как час тому назад кардинал получил документы, направленные к нему из офиса Альбино Лучиани. Документация содержала приказы, распоряжения и решения о кадровых перестановках. Перемены были кардинальными, и некоторые из них вступали в силу в ближайшие часы или на следующий день. Вийо собрал документы с письменного стола и вновь перечитал текст, знакомый ему наизусть.

«Бенелли — вместо меня? — мысленно переспрашивал Вийо. — Более дерзкого вызова и придумать нельзя!».

— Ваши планы слишком рискованны, Святой Отец, — произнес кардинал, едва ознакомившись с документами, где излагались первые постановления понтифика. — Что останется от Церкви — такой, какой мы ее знаем, если осуществить эти…

— Чистота, кротость и человеколюбие Церкви пребудут неизменны! — отрезал Альбино Лучиани.

Вийо скомкал бумаги в одной руке, а другой поправил кардинальскую шапочку, в который раз перечитывая глупости, изложенные человеком, из чьих уст, казалось бы, должны исходить озарения христианской мудрости. И желание смягчить позицию Церкви в отношении контроля за рождаемостью было лишь одной из множества прочих несуразиц.

— Но Святой Отец… Ваши планы противоречат вероучению! Сказанному остальными понтификами! — голос Государственного секретаря заметно дрогнул.

— Ах да, непогрешимость…

— Святая непогрешимость! — уточнил кардинал.

— Святая ли? Ведь и вам, и мне известно, что это ошибка, — с привычным спокойствием произнес папа.

— Как вы можете такое говорить? — лицемерно осеняя себя крестным знамением, поразился кардинал.

— Я вправе произносить эти слова, поскольку я — понтифик и могу ошибаться, как и все люди.

— Но ведь понтифик непогрешим! А ваши предложения ставят под сомнение решения, принятые на основании папской непогрешимости!

Ни нрав, ни должность кардинала Вийо не позволяли ему оставаться скромным и сдержанным в общении с вышестоящими. Он спорил с Иоанном Павлом, будто с помощником или секретарем. Альбино Лучиани, казалось, совершенно не замечал такого неуважительного к себе отношения. Разумеется, на душе у понтифика было неспокойно: он и представить себе не мог, чтобы Вийо оказался способен на подобное поведение.

— Церковь, претендующая на собственную непогрешимость, не в силах избавиться от пороков! — произнес Лучиани. — Нам с вами отлично известно, как именно в 1870 году зародилась идея непогрешимости.

В тот год, 18 июля, папа Пий IX обнародовал устав основных положений веры, Pastor Aeternus, где утверждалось, что Верховный понтифик обладал непогрешимостью во время вещания ex cathedra, иными словами — в качестве высокого представителя и духовного наследника Святого Петра, а также при любом заявлении по вопросам вероучения и нравственности.

Все, что противоречит словам папы, может и должно подвергаться анафеме.

— Неужели вы порицаете действия Пия IX? — поразился Вийо.

— А разве можно совершенствовать ближних, не порицая их?

Кардинал уселся в одно из многочисленных кресел, находившихся в кабинете, и закрыл лицо ладонями.

— Не верю своим ушам!

— Перестаньте вести себя точно наивный священник из провинции, кардинал Вийо. Вам прекрасно известно, что доктрина непогрешимости лишь связывает нас по рукам и ногам!

Вийо отдернул руки от лица.

— Что… что вы хотите этим оказать?

— Именно то, что говорю. Суждения понтифика по вопросам веры и нравственности непогрешимы, разве не так? Не кажется ли вам это крайне странным способом увековечить некоторые обычаи — и даже пагубные привычки?

— Анафема!.. Богохульство!.. — бормотал Вийо, бессильным перед таинственным явлением, перед этим ураганным натиском, внешне тихим и безмятежным.

— Богохульство? — переспросил Альбино Лучиани, слегка улыбнувшись. — Давно пора сказать, что нам не помешало бы проявлять немного больше уважения по отношению к собеседнику. В конце концов, я непогрешим! — Кардинал поклонился. — Я не намерен пользоваться ни своим положением, ни предполагаемым божественным даром, который вы мне предписываете, ибо это означало бы, что я признаю предписываемые мне свойства. Хочу лишь напомнить, что вам, если хотите сохранить за собой эту должность, следует вести себя иначе; вам, кардинал Вийо, не помешала бы толика уважения к другим. Повторяю, непогрешимость — ошибка, пустое притязание. На этом — всё.

Вийо понял, что нет смысла биться о стену лбом. По правде говоря, бумаги, полученные от Папы Лучиани, содержали гораздо более возмутительные предложения, чем отказ от непогрешимости, который было бы лучше оставить на многолетнее рассмотрение совета по вопросам вероучения.

— И кстати, Святой Отец, представляете ли вы себе хотя бы в общих чертах, какую бурю вызовет ваша возможная отставка в церковной среде?

— Я хочу, чтобы на этом месте оказался достойный человек, кардинал Вийо, — непринужденно ответил папа.

— Но… но… а как же кардиналы? А прелаты, голосовавшие за вас и желающие проводить гораздо более умеренную политику?..

— Я никого не просил об этом назначении. И не думаю, что мое решение несет в себе какую-то опасность или угрозу. Я занимаюсь только тем, что считаю относящимся ко мне, кардинал. Не забывайте, что на меня возложены обязательства перед верующими и перед Богом.

У Вийо не оставалось никакого выхода. Как ни подыскивал искушенный в спорах кардинал новые аргументы, Лучиани отвечал ему со снисходительной, непоколебимой уверенностью. Понтифика было невозможно переубедить… по крайней мере, словами.

— Святой Отец… позвольте мне более тщательно изучить этот вопрос! Я узнаю, какие люди стоят за именами, представлю вам альтернативных кандидатов — хотя бы на мое место и для руководства ИРД! — Если понтифик согласится на отсрочку, то может быть, останется надежда…

— Не утруждайте себя, кардинал Вийо. И это мое последнее слово. Вам незачем искать других кандидатов. Уверен, что ваши кандидаты окажутся достойными, хорошими людьми, но я не стану их рассматривать. Мое решение окончательное и не подлежит изменению. Необходимо незамедлительно отлучить от сана епископа Марцинкуса и заменить его монсеньором Джованни Аббо, а также сместить Де Бони, Меннини и дель Штробеля. Де Бони заменит Антонетти, а две освободившиеся вакансии я постараюсь закрыть, передав дела в руки монсеньору Аббо.

— Но ведь…

— Спокойной ночи, кардинал Вийо, — попрощался понтифик, направляясь к двери.

Вийо даже не успел ответить. Он и представить себе не мог, что Лучиани окажется настолько непреклонным. С каждым разом переубедить понтифика делалось все сложнее и сложнее. Джелли прав: они просчитались. От этого человека одни проблемы.