Читать книгу - "Камера - Джон Гришэм"

– Значит, адвоката он себе нашел. – Найфехосторожно помассировал поясницу кулаком правой руки.

– Да. И знаешь, парень производит хорошеевпечатление. Перед отъездом заглянул в мой кабинет. Выглядел так, будто побывалпод колесами грузовика. Суровые наступают времена – и для него, и для деда.

– Для деда худшее еще впереди.

– Для всех нас худшее еще впереди.

– Сказать, о чем меня попросил губернатор?Раздобыть ему экземпляр инструкции по приведению в исполнение смертногоприговора. Отвечаю: не имею права. Он мне: я, мол, губернатор этого штата идолжен ознакомиться с документом. Говорю ему, что документа как такового несуществует, что инструкция представляет собой пачку отпечатанных на принтерелистков в черном переплете, и после каждой новой казни в текст вносятсяизменения и поправки. Спрашивает: как называется эта пачка? Говорю: никак,официальное название отсутствует, поскольку, слава Богу, пользуются ею редко.Сам-то я именую ее “черной книжицей”. Ну, губернатор вошел в раж, принялсядавить. Я просто положил трубку, а через пятнадцать минут его юрист, этотплешивый красавец с очками на кончике носа…

– Ларримур.

– Ларримур позвонил и слащавым голосомзатянул, что в соответствии со статьями такими-то и такими-то процессуальногокодекса губернатор наделен правом требовать для себя копии любого документа.Предлагаю этому выскочке подождать, лезу в справочники, и спустя десять минутвыясняется, что мистер Ларримур беззастенчиво лжет. Ни о чем подобном кодекс неупоминает. Вновь кладу трубку. Проходит еще четверть часа, раздается новыйзвонок. Губернатор лично, самым обходительным и ласковым тоном предлагает мнезабыть о его просьбе – ведь он беспокоится лишь по вопросу соблюденияконституционных прав несчастного Сэма Кэйхолла и желает быть в курсе последнихсобытий. Прямо-таки чаровник какой-то. – Не отрывая взгляда от окна, Найфехпереступил с ноги на ногу, сменил руку на пояснице и продолжил: – Спустяполчаса звонит Роксбург. Догадайся – зачем? Узнать, не беседовал ли я уже сгубернатором. Понимаешь, и себя, и меня Роксбург считает крутыми парнями,единомышленниками, которые вполне доверяют друг другу. И вот онконфиденциально, чисто по-приятельски сообщает, что губернатор, на его взгляд,может использовать предстоящую казнь в собственных политических интересах.

– Бред какой-то! – не выдержал Лукас.

– Бред. Неужели? – говорю я в трубку абсолютносерьезным голосом. Роксбург заглотил эту наживку, как голодный карп. Мыторжественно обещали друг другу не спускать с губернатора глаз и созвонитьсясразу же, как только он что-то предпримет. Роксбург сказал, что у него естьопределенные средства, которые при необходимости помогут воздействовать нагубернатора. Уточнить, какие именно это средства, я не решился, однакопрозвучало его заявление весьма уверенно.

– Интересно, кто же из этих двоих окажется вдураках?

– Думаю, Роксбург. Но разговор вышелнепростой. – Найфех с хрустом потянулся и шагнул к своему столу. Ботинки егопокоились у двери, галстук висел на спинке кресла. Чувствовалось, чтоинспектора мучает боль в позвоночнике. – Оба стремятся сыграть на публику,обоим нужны аплодисменты толпы. Боятся, как бы один не утащил из-под носадругого кусок жирного пирога. От обоих меня тошнит.

– Как и всех остальных. За что, интересно, ихлюбит коллегия выборщиков?

В дверь кабинета громко, с точными интерваламипостучали: раз, другой, третий.

– Наджент, больше некому! – скривив отвнезапно усилившейся боли лицо, бросил Найфех. – Войдите!

Дверь распахнулась. В кабинет, печатая шаг,вошел отставной полковник Джордж Наджент и проследовал прямо к столу. Лукас приего появлении не поднялся, но руку вошедшему все же пожал.

– Мистер Манн, – по-военному краткоприветствовал его Наджент и, кивнув, обменялся рукопожатием с Найфехом.

– Садись, Джордж. – Инспектор указал своемузаместителю на соседний с Манном стул. Ему хотелось попросить Наджента забытьоб армейской выправке, но Найфех знал, что толку от этого не будет.

– Да, сэр. – Заместитель опустился на стул,причем спина его оставалась абсолютно прямой.

Хотя униформу в Парчмане носили лишьзаключенные и охрана, Наджент придерживался собственного стиля одежды.Оливкового цвета рубашка и брюки, великолепно выглаженные, в течение всего дняудивительным образом сохраняли предусмотренные строевыми артикулами стрелки искладки. Брюки заправлялись в черные, с высокой шнуровкой ботинки, с которыхникогда не сходил ослепительный глянец. Поговаривали, что как-то раз охранникзаметил прилипший к каблуку правого ботинка кусочек глины, однако подтвердитьэтот недостойный слух никто не сумел.

Верхняя пуговица рубашки была расстегнута, вобразовавшемся треугольнике виднелась белоснежная футболка. Нашивки на рукавахотсутствовали, как отсутствовали знаки воинских отличий и медали. В глубинедуши Найфех подозревал, что данное обстоятельство весьма не устраивалополковника. Короткая стрижка оставляла затылок и виски Наджента совершенноголыми, бобрик седых волос высотой в палец топорщился лишь на верхней частиголовы. Из своих пятидесяти двух лет тридцать четыре года Джордж Наджент отдалармии: сначала рядовым в Корее, затем, уже капитаном, он попал во Вьетнам, гдевсю войну провел за штабным столом. Когда джип, в кузове которого он сидел,столкнулся на узкой дороге с бронетранспортером, Наджент сломал ногу, получилна грудь еще одну ленточку и был отправлен домой.

В течение двух последних лет полковникзарекомендовал себя незаменимым помощником инспектора Найфеха, блестящимисполнителем и весьма энергичным организатором. Он боготворил всевозможныеинструкции и правила, упорно совершенствовал и перерабатывал строгие ритуалытюремных процедур, составлял прописанные до мельчайших деталей директивы дляохраны. При виде Наджента персонал Семнадцатого блока зубами скрипел от ярости,но системе полковник был необходим. Ни для кого не являлось секретом, что черезпару лет он твердо рассчитывал занять место Филлипа Найфеха.

– Джордж, мы с Лукасом беседовали о Кэйхолле.Не знаю, насколько ты в курсе, но окружной суд отказался продлить ему отсрочку.До исполнения приговора осталось четыре недели.

– Да, сэр, – отчетливо ответил Наджент. –Прочитал в сегодняшней газете.

– Тем лучше. Лукас полагает, сейчас деловполне может дойти до казни. Я прав, Лукас?

– Шансы достаточно высоки, во всяком случае,они больше, чем пятьдесят на пятьдесят, – отозвался Манн, не поворачиваяголовы.

– Как долго ты находишься в Парчмане, Джордж?