Читать книгу - "Камера - Джон Гришэм"

Сэму кофе никто, разумеется, не принес. Иногоон и не ждал, но Адам местных порядков знать не мог. Через несколько минут,Кэйхолл ободрил внука:

– Пей!

Адам принялся помешивать дымящийся напиток, аСэм закурил и начал медленно расхаживать по своей половине. Было уже почтиодиннадцать. Сэм не ощущал никакой уверенности в том, что Пакер согласитсяперенести прогулку на более позднее время. Он потянулся, сделал несколькоприседаний, широко разбрасывая руки в стороны. За первые месяцы пребывания наСкамье Кэйхолл выработал привычку каждый день не менее получаса заниматьсяфизическими упражнениями. Мышцы требовали нагрузки, и одно время он изнурялсебя, по сотне раз отжимаясь от цементного пола. Благодаря весьма аскетичнойдиете вес Сэма составлял идеальные для его телосложения и возраста стошестьдесят фунтов, живот его оставался подтянутым и плоским. Никогда в прежнейжизни Кэйхолл не чувствовал себя таким здоровым.

Однако с годами пришло понимание: другого домау него уже не будет, придет день, и власти штата приведут в исполнение давновынесенный приговор. Какая польза человеку от крепких мускулов, если двадцатьтри часа в сутки он проводит в тесной камере, размышляя о неотвратимом?Поддерживать себя в форме не имело ни малейшего смысла, количество выкуриваемыхза день сигарет увеличилось вдвое. Соседи по коридору считали Сэмасчастливчиком: у него водились деньги. Донни, его живший в Северной Каролинемладший брат, ежемесячно присылал в Парчман картонную коробку с десятком блоков“Монклера”. В среднем за день становились пустыми три-четыре пачки. Кэйхоллторопился уйти из жизни сам, опередить палачей. Расчеты его строились накакой-нибудь затяжного характера болезни, которая требовала бы интенсивного идорогостоящего лечения: согласно закону, штат обязан был предоставитьстраждущему квалифицированную помощь врачей.

Однако сейчас, судя по всему, гонку эту Сэмпроигрывал.

Федеральный судья, в чьем ведении находилсядепартамент исполнения наказаний штата Миссисипи, а значит, и Парчман, утвердилподробнейшую инструкцию, где перечислялись все права и обязанности заключенных.В ней были прописаны даже такие детали, как количество квадратных футов,положенных одному сидельцу, и максимальная сумма разрешавшихся ему денег. Суммасоставляла двадцать долларов в месяц. На языке Парчмана деньги назывались“пылью”, и приносил в камеры эту “пыль” только дувший со свободы ветер.Работать, то есть зарабатывать деньги, смертникам было запрещено. Подобные Сэмусчастливчики раз в четыре недели получали по нескольку долларов от друзей илиродственников. Переводы до последнего цента оставались в столовой, чторасполагалась в центре Семнадцатого блока. Прохладительные напитки заключенныеласково именовали “бутыльками”, сладости и сандвичи – “хавчиком”, сигаретыфабричного производства – не самокрутки, в настоящих пачках – “дамскиминожками”.

Подавляющее большинство сидельцев никакихдаров или подношений со свободы не видели. Между камерами существовалнатуральный обмен, своего рода бартер. Случайно попавшая в руки монета тут жеспускалась на листовой табак. Его крошили, заворачивали в полоски туалетнойбумаги и долго, с наслаждением курили. Нет, Сэм Кэйхолл по праву считался наСкамье состоятельным человеком.