Читать книгу - "Мое лицо первое - Татьяна Русуберг"

— Эй! Какого хрена?! Эй!

Визгливые вопли только подстегнули. Интересно, Дэвид так же себя чувствовал, когда воровал выпивку в киоске? Блин! Надеюсь, он был тогда в лучшей форме, потому что у меня уже черные мухи перед глазами и во рту мерзкий вкус.

Фух! Я наконец остановилась, уперев руки в колени. Одна из них все еще сжимала несчастную газету. Кажется, Дэвид, ты плохо на меня влияешь. Я только что совершила первое в жизни преступление. А ведь у меня даже штрафов за неправильную парковку не было!

Оглядевшись, я обнаружила, что домчалась почти до входа в университет. К счастью, никто из знакомых не видел мой спринтерский забег.

Я сунула газету в сумку и заскочила в холл. Забившись в укромный уголок за лохматым растением в кадке, я набрала Генри.

— Я видела статью в «B. T.», — выпалила я, едва он принял вызов. — Почему вы мне ничего не сказали?!

— С добрым утром, Чили, и, пожалуйста, успокойтесь. — Британец тяжело вздохнул. — Я сам ничего не знал. Мои коллеги были предупреждены: ничего не сообщать прессе. С полицией я тоже договорился. В посольстве со мной согласились, что в интересах следствия лучше пока подождать с обращением к СМИ. Ума не приложу, где произошла утечка…

— Я не об этом!

Мой вопль заставил испуганно обернуться проходивших мимо студенток. Я вымученно улыбнулась и спряталась поглубже за встрепанную пальму.

— Я о том, — зашептала я, прикрывая телефон ладонью, — что написали эти журналюги. О самоубийстве! Почему вы не сказали, что полиция всерьез рассматривает эту версию?!

— Потому, — голос англичанина прозвучал особенно гулко — наверное, он плотно прижал телефон к уху, — что я в нее не верю. У Шторма не было никаких причин сводить счеты с жизнью. В профессиональном плане он шел в гору. В личном… — В трубке послышался шорох. — Впервые за долгие годы парню представился шанс примириться с семьей, залечить старую рану, которая периодически гноилась. Мать чувствовала, что ей недолго осталось. Она умоляла его приехать. Как Шторм мог отказать? Он ехал домой полный надежд. Люди не убивают себя, когда у них есть надежда.

— Сюзанна умоляла?! — Я недоверчиво фыркнула. — Думаете, ей нужно было прощение Дэвида или что-то типа того, чтобы попасть прямиком в рай? Оставьте все это для воскресных лицемеров, называющих себя добрыми христианами! Да она бы плюнула сыну в лицо, если бы у нее не хватило сил оторвать голову от подушки. А его братец держал бы Дэвида, чтобы тот не смог отвернуться.

Генри откашлялся, очевидно смущенный моим напором.

— Люди меняются, Чили. И Шторм — лучший тому пример. Десять лет — большой срок. В конце концов, семья Дэвида приложила немало усилий, чтобы его разыскать, а письмо его матери…

— Сюзанна написала Дэвиду письмо?! — Я скользнула спиной по стене и уселась на пол. Вот уж действительно: люди меняются.

— Ну, сама она писать была не в состоянии. Это сделал старший брат Шторма, под ее диктовку. Но да, письмо было. Я сам его видел. Очень… правильное письмо.

Мы оба немного помолчали. Я пыталась уложить в голове новую информацию.

— И все равно, — упрямо выговорила я. — Вам не нужно было его отпускать.

— Знаю, — тихо ответил англичанин. — Но Шторм — взрослый самостоятельный человек. За пять лет, что мы работали вместе, он ни разу отпуска не взял. Работал иногда по четырнадцать часов в сутки. Мы оба знали, что в Японии снова будет аврал, и я думал… Думал, встреча с семьей пойдет ему на пользу.

— Но они так и не встретились, верно? — прошептала я.

— Чили?! Ты чего тут сидишь? — Растрепанные листья сдвинулись в сторону, и на их месте нарисовалась физиономия Микеля: штанги шевелятся в бровях, синяя челка задорно торчит кверху. — Щас уже пара начнется. А… у тебя все в порядке?

— В полном. Мне просто позвонили. — Я быстро сбросила вызов и сунула мобильник в карман.

— Оу. — Парень протянул мне руку, помогая подняться. Я заметила на его ладони телефонный номер, написанный ручкой. Новая подружка? О нет, только не это. — Тайный поклонник? — подмигнул мне Микель.

— Чего это он тайный, если звонит!

Мы выбрались из-за пальмы и влились в поток студентов, идущих к аудиториям.

— Да того, что его еще никто не видел.

Я продолжала перекидываться колкостями с Микелем, изо всех сил делая вид, что ничего не случилось. Но внутри росла решимость: мне необходимо поговорить с этим следователем, Магнусом Боргом. Возможно, агент Шторма рассказал не все. Ведь сама я не открыла ему всей правды. Я не сказала ее даже Марианне.

Быть тем, что ты есть, не значит есть, чтобы быть

Одиннадцать лет назад

19 ноября

Боже, боже, боже, боже!!! Сегодня я наконец обнаружила ответ от Д.! А ведь уже не верила, что мой план сработает!

Чего только я не передумала за прошедшие дни! Что Мон-стрик все-таки не нашел мою записку. Или нашел, но решил, что это просто каракули. Или заподозрил, что послание — очередной подвох, и выкинул бумажку. Или пытался расшифровать текст, но так и не подобрал ключ.

А я ведь специально старалась не толкаться в классе на переменах, чтобы у Д. была возможность подсунуть ответ в мои вещи. Но каждый раз, когда возвращалась за парту и осторожно, так, чтобы Кэт ничего не заподозрила, перелистывала учебники и тетрадки, меня ожидало разочарование. Ничего. И снова ничего. И снова.

Карманное зеркальце не помогало: сколько бы я ни бросала быстрые взгляды на Монстрика, он проявлял интерес только к тетради, в которой старательно записывал слова учителя.

Я уже почти собралась с духом повторить попытку, когда сегодня, открыв пенал на уроке математики, обнаружила там то, чего с утра в нем точно не было: сложенный квадратиком клочок бумаги.

Сердце в груди забухало так, что казалось, ребра ходят ходуном. В горле и висках горячо запульсировало, голова закружилась. Стараясь держать морду кирпичом, я покосилась на Кэт. Нет, подруга не заметила ничего особенного. Сегодня у нее был плохой день, и, надев наушники, она отгородилась от внешнего мира, уйдя в виртуальную реальность с помощью мобильника.

Я вытащила записку из пенала вместе с карандашом, сунула под тетрадку и осторожно развернула. Бинго! Всего одна строчка, зато написанная рунами. Только тут я поняла, какого дурака сваляла. Рунный алфавит остался у меня дома, в книге про викингов. Значит, чтобы расшифровать послание, придется ждать до возвращения домой!

Немного повернувшись