Читать книгу - "Хворый пес - Карл Хайасен"

Ее звали Эстелла.

– Выпить не желаешь? – спросил Палмер Стоут и заказал бармену: – Водку с мартини для моей обворожительной дамы.

– Я тебя тоже запомнила, – снисходительно улыбнулась проститутка.

– Очень рад, Эстелла.

– Ты такой говорун! – На ней было лиловое вечернее платье и такие же чулки. – Рассказывал мне о рыбалке с Джорджем Бушем.

– Точно, а ты еще сказала, что он самый недооцененный президент со времен Гувера.

– Это ему все корреспонденты подстроили, верняк. Потому что он к ним не ластился, к этим телевизионным зубастым очаровашкам. – Ее помада была чуть-чуть темнее платья. Хорошая кожа, мало косметики. Крашеная блондинка с несметным числом оттенков. – Я б ему за так дала, – поверилась Эстелла. – Просто в знак благодарности главнокомандующему за Войну в Заливе. Всыпал он этим говнюкам иракцам.

– К тому же он такой приятный малый. Простецкий, – расписывал Стоут заинтересованной проститутке. – Он при мне упустил тарпона фунтов на сто. Леска намоталась на винт, рыбину только и видели. Но для него главное спортивный интерес.

– Ничего удивительного. – Проститутка вынула изо рта Стоута сигару и пару раз пыхнула. – Ас Рейганом когда-нибудь встречался?

Ага, подумал Стоут, то, что доктор прописал.

– А, несколько раз, – беспечно сказал он. – Впечатляет. Есть в нем искра божья.

Эстелла сунула сигару Стоуту в рот.

– Расскажи про него, Палмер.

Стоут почувствовал, как ее ручка уверенно устроилась у него между ног. К черту Роберта Клэпли и его Дикобраза! К черту похитителя собак и мост на остров Буревестника! И Дези… кстати, куда она запропастилась? И ее тоже к черту!

Сейчас Стоут в «Поклоннике», где привычный мягкий гул голосов и плавает голубая дымка с ароматом алкоголя и духов. Он придвинулся к проститутке:

– Как-то Ронни рассказал мне сальный анекдот. – Это было очередное самовозвеличивающее вранье. – Рейган и двух слов с ним не сказал. – Хочешь послушать?

Эстелла раздвинула Палмеру ноги, и высокий табурет опасно накренился.

– Расскажи! – Она подтолкнула Палмера грудью. – Ну давай, рассказывай.

Пока Стоут силился вспомнить соль анекдота о сексуально озабоченном одноглазом попугае, бармен (который и рассказал эту байку) коснулся его рукава:

– Простите, что беспокою, это только что доставил курьер.

Вмешательство сильно раздосадовало Стоута, поскольку в этот момент Эстелла подергивала его за ту часть тела, которая ничего другого и не желала. Палмер хотел отмахнуться от бармена, но заметил, что у того в руках – коробка сигар. Даже сквозь табачную пелену Стоут разглядел разноцветную этикетку с официальным клеймом Республики Куба и не справился с азартом.

Он отстранился от проститутки, которая уже трудилась над «молнией» на ширинке, и взял коробку, полагая, что это подарок от благодарного клиента. Сколько лет он пытался достать именно этот сорт! Стоут уже мысленно подыскивал для коробки лучшее место среди других сокровищ в книжном шкафу.

Но тут заметил, что она вскрыта и слишком уж легкая. Он поставил коробку на отполированную дубовую стойку бара. Эстелла положила подбородок ему на плечо. Открыл коробку – никаких сигар. Только лапа, собачья лапа с черной короткой шерстью, аккуратно отсеченная в суставе.

– Что там? – Проститутка выгибала шею, стараясь заглянуть в коробку.

Оглушенного Стоута окатила волна отвращения – этот сумасшедший снова надругался над тем, что дорого сердцу.

– Дай глянуть. – Эстелла оставила в покое «молнию» и той же любознательной ручкой, весьма проворной, надо признать, цапнула коробку.

– Не надо! – попытался остановить ее Стоут, но было поздно. Девушка вынула мерзость из коробки, покрутила туда-сюда, провела накрашенным ноготком по бархатистым подушечкам, щелкнула по когтистому рудиментарному пальцу. – Палмер, это что, шутка? Она ведь не настоящая.

Помрачневший Стоут приложился к стакану.

– Мне надо идти.

– Ух ты! – Эстелла нежно поглаживала отрезанную лапу, как живую. – На ощупь будто настоящая.

– Пожалуйста, положи на место. Убери в коробку.

– Господи, Палмер! – До нее наконец дошло, и она с отвращением швырнула мохнатую штуковину. Мертвая лапа суставом вперед шлепнулась в стакан с бренди Стоута, когтями зацепившись за край. Палмер Стоут подхватил коробку и направился к выходу.

Дези попросила показать место, где похоронен лабрадор.

– Вы мне не верите, – сказал Твилли.

– Верю.

– Нет, не верите.

И они поехали назад в Лодердейл. Макгуин ехал в кузове пикапа. На семидесяти милях в час от встречного потока уши пса развевались, точно крылья летучей мыши. Дези пожалела, что нельзя его сфотографировать. Когда она оборачивалась посмотреть, как там собака, Твилли косился на ее шею в янтарных отблесках дорожных фонарей. Ему понравилось, что она сама захотела съездить к той собаке. Хотя ничего странного – она жена заядлого вруна. С какой стати она должна кому-то верить?

Пляж в розоватых отсветах ночного освещения старого отеля был почти пуст. Ветер с моря крепчал, шумно плескались волны прибоя.

Твилли подвел Дези к могиле.

– Наверное, хотите, чтоб я раскопал? – спросил он.

– Не нужно.

Макгуин энергично обнюхивал свежевскопанный песок.

– Ставлю десять долларов, он сейчас здесь распишется, – сказал Твилли.

Макгуин поднял голову, будто понял, и, прицеливаясь, закружил перед холмиком.

– Нет! – Дези схватила поводок и оттащила пса от могилы. – Это так печально.

– Печально.

– Как вам не страшно было отрезать ухо, лапу…

– Уже поздно, миссис Стоут. Вам пора домой.

– Я оставила в Делано сумочку.

– Вышлем вам почтой.

– В ней ключи от машины и дома.

– И что еще?