Читать книгу - "Ведьмин вяз - Тана Френч"

– Мы все прекрасно понимаем, что долго ты не протянешь. Неделю от силы. Максимум дней десять.

В голосе его сквозила издевка, точно я какой-нибудь принц на горошине, в жизни не страдавший ничем сильнее похмелья, – да если бы он только знал, этот Мистер Крутой с выпендрежно-многозначительными кожаными браслетами и беззаботной клубной жизнью, если бы он только знал…

– Что ты несешь? По-твоему, я не справлюсь?

Я нарывался на ссору – отчасти специально. Леон всегда быстро шел на попятный, и мой вызывающий тон непременно его разозлит, тем более что он и так уже на взводе. Я вовсе не собирался затевать полноценную драку на террасе, чтобы бездыханное тело проигравшего потом уволокли прочь, – хотя, признаться, это не самый худший вариант досуга, а то в доме как раз кто-то запел, – но мне отчаянно, со злостью самобичевания хотелось, чтобы Леон, потеряв терпение, высказал мне в лицо все, что думает о новой моей личности.

Он поднес сигарету к губам и жадно затянулся.

– Ты сейчас не в лучшей форме, – ответил Леон и выдохнул вбок струйку дыма. – Правда же?

Меня охватило такое бешенство, что я даже обрадовался.

– Что? Я здоров.

Взгляд из-под полуприкрытых век.

– Как скажешь.

– Что ты имеешь в виду?

У меня руки чесались врезать ему хорошенько, но Леона, казалось, это нисколько не волновало. Краешек его губ изогнулся кверху.

– Да ладно тебе. Ты за сегодня не произнес и дюжины слов. И ничего не ел – так, пару раз ткнул вилкой.

Я изумленно рассмеялся, и мой смех отразился эхом от высоких стен. Я-то думал, он скажет что-нибудь насчет моей походки, о том, что я постоянно теряю нить разговора и умолкаю, мучительно подбирая слова, – в общем, бессердечно и ловко полоснет меня по больному и бросит истекать кровью. Вместо этого мне слегка погрозили пальцем за недостаточную общительность и нежелание есть овощи, и от облегчения у меня закружилась голова.

– Сегодня не лучший день, – со смехом признался я. – Сам же сказал. Как-то не хочется притворяться, будто все в порядке. Если у тебя это получается, вперед. Я на тебя посмотрю.

– Узнаю старого доброго Тоби, – раздраженно сказал Леон, он не любит, когда над ним смеются. – Пусть другие надрываются, а он не будет.

– Чувак, я тебя вроде ни о чем не просил. Сам же делаю то, что считаю нужным. И не вижу в этом ничего плохого, – произнес я так естественно, так похоже на себя прежнего, что по тому, как Леон вздернул подбородок, ясно понял: мне удалось задеть его за живое; не выдержав, я рассмеялся.

– Полная чушь, – отрезал он. – Чувак. Ты глаза свои видел? Остальных ты, может, и обманул, – он кивнул на дом, – но это не значит, что ты умеешь притворяться. Ты же бесишься.

Я расхохотался так, что дым пошел носом. Я согнулся пополам от кашля.

– Еще и ржешь как сумасшедший, – раздраженно сказал Леон и отодвинулся от меня. – Уж не знаю, что ты там принимаешь…

– Героин. Все крутые парни сидят на героине. Может, тебе тоже стоит…

– Заткнись, пожалуйста, сделай одолжение. Докуривай свою сигарету – мою сигарету, – вали в дом и оставь меня в покое.

– А, вот вы где. – Из задней двери высунула голову Сюзанна и опасливо оглянулась. – Леон, твой отец поет “Раглан-роуд”. Я сказала, что пойду вас искать, ведь вы наверняка расстроитесь, если пропустите такое. Правда, никто не говорил, что я сумею быстро вас найти. Над чем смеешься?

– Тоби сошел с ума, – Леон сердито раздавил каблуком окурок, – если, конечно, там вообще было с чего сходить.

– Господи боже мой… – Я наконец отдышался. Сердце колотилось. – Ради такого стоило переться на это сраное семейное сборище.

– Ну спасибо, – ответила Сюзанна. – Мне тоже было приятно с тобой общаться.

– Сборище вышло… – я пытался вспомнить слово “блистательный”, но безуспешно, – роскошное. Чумовое. Но согласись, если бы ты могла выбирать, как провести день, этот вариант оказался бы в самом низу списка, сразу же за походом к зубному.

– Скажи мне, что ты принесла выпить, – попросил Леон. – Если я не выпью, мне духу не хватит туда вернуться.

– Я думала, у вас есть. Подожди, – она повернулась к двери, заглянула в щелку, – вроде все чисто. Пойду в дом. Но если меня перехватят, заберите меня оттуда, договорились? – И скрылась на кухне.

– Извини. – Голос мой потеплел, и не только потому, что Леона раздражало лишь повышенное, по его мнению, внимание прочих к моей персоне, в остальном же он не заметил за мной никаких странностей. Давненько мы с ним не говорили по душам, со школы уж точно: новые друзья, бурная светская жизнь, к тому же он публично объявил о своей сексуальной ориентации, а чтобы никому в голову не пришло в этом усомниться, стал вести себя как стереотипный гей – наркотики, клубы и прочее, чего я никогда не понимал, – словом, с тех пор наши пути разошлись, и тем трогательнее было обнаружить, что я по-прежнему легко могу играть у него на нервах. – Мне просто вдруг показалось, будто ты решил, что я обдолбался. Было смешно.

Леон закурил новую сигарету, мне не предложил.

– А это всего лишь обезболивающие. После сотрясения мозга у меня до сих пор голова побаливает. Ничего серьезного, но семейное сборище на больную голову для меня многовато.

– Понятно.

– Кто-нибудь еще заметил?

Леон пренебрежительно фыркнул.

– Не-а. А если бы и заметили, то решили бы, что ты еще не оправился от потрясения. Мать говорит, тебе нужно заняться йогой, чтобы восстановить энергетический потенциал.

Я хрюкнул от смеха, и Леон невольно ухмыльнулся.

– Чудесно, – ответил я. – Обязательно попрошу ее порекомендовать мне какую-нибудь школу йоги.

– Ты поосторожнее все-таки. – Леон оглянулся, не идет ли Сюзанна, понизил голос и продолжал уже безо всякого раздражения: – Один мой друг… а, фиг с ним. Я хочу сказать вот что: таблетки – не безобидное драже, даже если тебе их выписал доктор. Смотри не переусердствуй.

– Кто, я? Никогда.

Леон скривился, но сказать ничего не успел: вернулась Сюзанна с бутылкой вина.

– Есть! Горючее нам явно не помешает. Леон, твой отец как раз поет “Спэнсил Хилл”.

– О нет.

– Мелиссу вытащить я не сумела, – сообщила мне Сюзанна. – Она сидит рядом с твоей матушкой, и та обнимает ее за плечи.

– Пора ее спасать, – сказал я, но с места не двинулся.

– Да ладно, ей, похоже, нравится.

– Мелиссе нравится все и всегда. Такой уж она человек. Я не об этом.

– Представляешь, – сказал Леон Сюзанне, – он будет тут жить.

Сюзанна уселась рядом со мной на крыльцо, выудила из заднего кармана штопор и зажала бутылку между коленями.