Читать книгу - "Деликатесы Декстера - Джеффри Линдсей"

— Посмотрим.

— И увидим, — торжествовала она. — Забирай свои вещи, я подвезу тебя до участка.

Когда мы вернулись к цивилизации, совершенно определенно наступило время ленча, но никакие намеки на Деб не действовали и мы доехали до участка без остановок, несмотря на то что шоссе 41 пересекается с Калле-Очо[11]и мы могли заехать в любой из множества отличных кубинских ресторанов. Даже мысль о них заставляла мой желудок урчать, и мне казалось, будто я чувствую запах платанос[12], жарящихся на сковородке. Но для Деборы колеса правосудия уже завертелись, неумолимо прокладывая путь к обвинительному приговору, который сделает мир более безопасным, а это значило: бедняга Декстер должен пожертвовать своим обедом на благо общества.

Таким образом, тяжкий путь обратно к лабораториям криминалистики проделал очень голодный Декстер. И каждый его шаг был отравлен требованиями сестры как можно скорее установить личность девушки, погибшей в Эверглейдс. Я достал свои образцы, сел в кресло и задумался в поисках ответа на животрепещущий вопрос: стоит ли мне вернуться на Калле-Очо или лучше просто пойти в кафе «Релампаго», которое куда ближе и где предлагались отличные сандвичи.

Как все жизненно важные вопросы, этот не имел простого решения, и я долго размышлял, взвешивая все варианты. Что лучше: поесть быстро или хорошо? Если я выберу быстрое удовлетворение желаний, не будет ли это свидетельствовать о моей слабой воле? И почему именно кубинская кухня? Почему, к примеру, не барбекю?

В этот момент мне в голову пришла мысль, которая заставила растерять большую часть аппетита. Из девушки в Эверглейдс сделали барбекю, и почему-то меня очень беспокоил этот факт. Я не мог избавиться от картин, которые рисовало мое воображение: бедная девушка, связанная и медленно истекающая кровью, разгорающееся все выше пламя, завывающая толпа и шеф-повар, поливающий ее соусом. Я почти ощутил запах жарящейся плоти, что заставило все мысли о гора vieja[13]покинуть мою голову.

Неужели именно такой теперь должна стать моя жизнь? Как я смогу делать мою работу, если буду испытывать сочувствие к жертвам, которых вижу каждый день? Хуже того, как я смогу выполнять мою работу, которая встает между мной и моим обедом?

Мои дела были чертовски плохи, и на несколько минут я предался жалости к себе любимому. Декстер в депрессии — абсурдное зрелище. Я, отправивший на тот свет несколько дюжин, заслуживавших этого, Оплакивал гибель одной ничего не значащей девочки только потому, что убивший ее не дал мясу пропасть понапрасну.

Нелепость. И все-таки мощная машина по имени Декстер требовала хоть какого-нибудь топлива. Я убрал подальше печальные мысли и зашагал по коридору к торговым автоматам. Скудный выбор закусок, обнаруженный за стеклом, меня не порадовал. В больнице «сникерс» казался манной небесной. Здесь он выглядел Божьей карой. Ничто другое также не привлекло мое внимание и не пообещало наслаждения. Несмотря на яркие обертки и развеселые слоганы, все это — упаковки, наполненные консервантами и химическими красителями, пахнущие ароматизаторами, идентичными натуральным и вызывающими аппетит не больше, чем набор юного химика.

Но меня звал долг и надо было хоть что-нибудь съесть, чтобы работать с достаточной эффективностью. Я выбрал самое безобидное из всего ассортимента — крекеры с начинкой из неизвестной субстанции, притворяющейся арахисовым маслом. Я скормил автомату деньги и нажал на кнопку Упаковка выпала, и, наклонившись за ней, я почувствовал, как небольшое существо в глубоком подвале замка Декстера открыло дверь и выглянуло наружу. Я на секунду застыл, не разгибаясь, и прислушался. Однако не услышал ничего, только хлопал на ветру крошечный флаг, предупреждавший меня, что все обстоит не так, как хотелось бы. Я медленно и осторожно выпрямился и обернулся.

Позади не было совершенно ничего: ни маньяка с ножом, ни грузовика с отказавшими тормозами, мчащегося прямо на меня, ни гиганта в тюрбане, размахивающего кинжалом, — ничего. Тем не менее голосок, шептавший предупреждения, не умолкал.

Судя по всему, Пассажир играл со мной. Вероятно, он был раздражен моим отказом кормить и развлекать его.

— Заткнись, пожалуйста, — попросил я его, — оставь меня в покое.

Он продолжал ухмыляться, но я не обращал на него внимания и шел своей дорогой.

Но стоило мне выйти в коридор, как я наткнулся на сержанта Доукса. Вернее, большую его часть.

Доукс всегда ненавидел меня. Еще до того, как сумасшедший врач отрезал ему кисти рук, ступни и язык. Я не смог его вовремя вытащить, но, хочу сказать, я действительно пытался, однако обстоятельства сложились не в мою пользу и прямым следствием этого оказалась потеря Доуксом нескольких очень ценных частей тела. И все же он ненавидел меня и до этого. Доукс был единственным полицейским из всех, кого я встречал, подозревавшим, кто я на самом деле. Я не давал ему повода, у него не имелось против меня никаких улик, но каким-то образом он просто это знал.

И вот он стоял здесь на своих протезах и сверлил меня взглядом, в котором чувствовался яд тысячи кобр. На секунду я пожалел, что сумасшедший врач не вырезал ему и глаза, но быстро осознал, какая это недобрая, неподходящая мысль для нового человечного Декстера, и прогнал ее, а вместо этого дружелюбно ему улыбнулся:

— Сержант Доукс, приятно видеть вас в добром здравии.

Доукс никак не отреагировал на мое приветствие, и только продолжал смотреть на меня, а я перевел взгляд на отливающие серебром металлические клешни, заменявшие ему руки. У него не было при себе коробки размером с ноутбук, при помощи которой он говорил. Вероятно, он хотел оставить свободными обе клешни, чтобы оказалось удобнее душить меня, или скорее всего тоже хотел купить что-нибудь в торговом автомате. А поскольку язык у него отсутствовал, его попытки заговорить без синтезатора речи стали бы весьма печальным зрелищем, сопровождавшимся потоком нечленораздельных звуков. Он, вероятно, не хотел выглядеть глупо и просто злобно смотрел, пока наконец предчувствие встречи с привидением меня не покинуло.

— Ну ладно, — сказал я, — было очень приятно поговорить с вами. Желаю хорошо провести день. — И я направился обратно в свою лабораторию, оглянувшись на Доукса всего один раз: он продолжал сверлить мою спину убийственным взглядом.

«Я же предупреждал», — злорадно прошептал Пассажир, но я просто помахал Доуксу и продолжил путь в лабораторию.

Когда Винс и все остальные вернулись, у меня во рту все еще оставался неприятный привкус крекеров.

— Офигеть, — сказал Винс, заходя в кабинет и кидая на пол свою сумку, — кажется, я сгорел на солнце.

— Что у тебя было на обед? — поинтересовался я.