Читать книгу - "Слово президента - Том Клэнси"

Самая надежная защита от подобного падения – создать вокруг себя круг друзей и соратников. Этот круг должен быть не столько глубок, сколько широк, и включать людей самых разных частей политического спектра. Вы должны быть знакомы с достаточно большим числом симпатизирующих вам людей, приближенных к высшим чиновникам, чтобы при любом исходе событий на самом верху для вас всегда оставалась безопасная ниша чуть ниже, нечто вроде страховочной сетки. Такая сетка расположена достаточно близко к верхам, чтобы находящиеся в ней люди могли снова подняться наверх, не рискуя вывалиться. Проявляя осторожность и предусмотрительность, этой же сеткой пользуются и люди, занимающие высшие должности. Они понимают, что всегда могут соскользнуть вниз и затем вернуться на соответствующие посты, находясь не слишком уж далеко – обычно на расстоянии меньше мили – и ожидая благоприятной возможности. Таким образом, даже попав в немилость, эти люди остаются внутри круга друзей, сохраняя доступ для себя и обеспечивая такой же доступ тем, кто в нем нуждается. В этом смысле ничто не изменилось со времен фараонов, когда в древних Фивах на берегах Нила знакомство с придворным, имеющим доступ к повелителю, давало власть, которую можно было перевести в деньги или в радостное наслаждение – достойная плата за возможность угодничать и заискивать.

Однако в Вашингтоне, как и в древних Фивах, излишняя приближенность ко двору утратившего власть лидера означала, что вам угрожает опасность оказаться запятнанным, особенно если сам фараон отказывался соблюдать правила существующей системы (и отдавал вас по сути дела на растерзание шакалам и гиенам Среднего царства).

А президент Райан отказывался. Похоже было, будто трон попал в руки иностранного узурпатора, может быть, и неплохого человека, но не похожего на других, собиравших вокруг себя людей из истеблишмента. Они терпеливо ждали, когда он призовет их, как поступали раньше все президенты, которым требовалась их мудрость и советы, в обмен на что они получали доступ к власти, как это происходило с придворными на протяжении столетий. И тогда они начнут управлять страной, помогая занятому делами главе государства, заботясь о том, чтобы все осуществлялось как раньше, по-старому, что являлось единственно правильным, поскольку все члены их круга признавали это, служа повелителю и получая блага в ответ.

Но при Райане старая система была не столько уничтожена, сколько предана забвению, и это озадачивало тысячи членов Великой сети. Они собирались на вечерние коктейли и обсуждали деятельность нового президента за стаканами перрье и тарелками с гусиной печенкой, снисходительно улыбаясь при известии о его новых идеях и ожидая, когда он наконец прозреет. Но прошло уже немало времени после событий того страшного вечера, и пока этого не случилось. Люди их круга, продолжающие работать на нового президента, которые были назначены на свои должности еще Фаулером и Дарлингом, приходя на вечеринки, делились с остальными, что не понимают происходящего. Старшие лоббисты пытались добиться приема через администрацию президента, но получали ответ, что президент крайне занят и у него нет времени. У него нет времени? Нет времени для них?

Казалось, будто фараон приказал аристократам и придворным разъехаться по домам и заняться своими имениями, расположенными вверх и вниз по течению Нила, а это ничуть их не привлекало – жить в провинции…, как простые люди?

Но еще хуже было то, что новый состав Сената, или по крайней мере его большая часть, следовал примеру президента. Многие сенаторы, если не большинство, вели себя сдержанно и в разговорах с ними отделывались короткими фразами. Ходили слухи, что новый сенатор из Индианы поставил у себя в кабинете на письменном столе кухонный таймер, установив его таким образом, что лоббистам выделялось всего пять минут, а тем, кто начинал осуждать изменения в налоговом кодексе, просто отказывал в беседе. Больше того, у него даже не хватало такта предупредить секретаря, чтобы тот не назначал встреч тем, кто хотел обсудить с ним эту проблему. А главе могущественной вашингтонской юридической фирмы, человеку, единственным желанием которого было просветить новичка из Пеории, он заявил, что никогда не будет говорить с такими людьми. Причем сказал это сам. При других обстоятельствах это было бы всего лишь забавным. Случалось и раньше в Вашингтон приезжали вновь избранные законодатели такой кристальной чистоты, что казалось, будто они въезжают в столицу на белом коне, однако с течением времени становилось ясно, что лошади давно вышли из моды, да и в большинстве случаев это вообще делалось ради рекламы.

Но не на этот раз. Слухи об этом уже распространялись. Сначала эту новость сообщили в местных газетах округа Колумбия, оценив как забавную причуду, но затем ее подхватили в Индианаполисе и начали восхвалять сенатора как кристально честного защитника интересов народа из их родного штата и, наконец, благодаря двум информационным синдикатам она стала достоянием всей страны. Этот новый сенатор решительно говорил с коллегами и сумел привлечь на свою сторону еще нескольких членов верхней палаты. Таких новообращенных было не очень много, но достаточно, чтобы вызвать брожение. Сенатора даже избрали председателем влиятельной подкомиссии,

что предоставило в его распоряжение превосходный рупор для выражения своих идей, тем более что сенатор обладал незаурядными ораторскими способностями и прибегал к ярким, хотя и не слишком утонченным, выражениям, которые репортеры не могли не цитировать в своих газетах. Даже те из них, кто отличались респектабельностью, не без удовольствия информировали читателей о подлинно новых событиях – в конце концов, именно это и было новостями, о чем кое-кто начал уже забывать.

На вечеринках собравшиеся все еще шутливо называли все эти новации причудами, очередным «хула-хупом», любопытным и забавным зрелищем, которое быстро выйдет из моды, но некоторые начали проявлять признаки беспокойства. Случалось, снисходительная улыбка застывала на губах говорящего в самой середине шутки, и он задумывался о том, а нет ли здесь чего-то действительно нового.

Нет, ничего по-настоящему нового произойти здесь не может. Это знали все. У системы были правила, а правилам надо повиноваться.

И все же кое-кого в Джорджтауне не оставляло чувство тревоги даже во время торжественных ужинов. Они жили в роскошных домах, за которые нужно платить, им предстояло заботиться об образовании своих детей, да и положение в обществе обходилось недешево. Все они приехали в Вашингтон из других городов и не испытывали ни малейшего желания возвращаться обратно.

Происходящее просто возмущало. Каким образом новички рассчитывают узнать, чем им надлежит заниматься, без помощи лоббистов из избранного круга, которые могли бы направлять их действия и обучать правилам игры? К тому же разве эти новые сенаторы являются народными избранниками? В конце концов, лоббистам платят за их советы, за то, что они объясняют представителям народа, как надлежит поступать, тем более что эти сенаторы вовсе не избраны, а назначены на свои должности, часто губернаторами штатов, стремящимися добиться переизбрания, на которых повлияла страстная, но абсолютно неосуществимая речь президента Райана по телевидению. Создавалось впечатление, будто на свет появилась и начала стремительно распространяться какая-то новая религия.