Читать книгу - "Лик смерти - Коди Макфейден"

Я поморщилась:

— Это ведь очень больно?

— Мучительно. Сделанные неумело или, напротив, очень искусно — все зависит от цели, — такие удары могут и покалечить, хотя обычно их наносят в качестве наказания, а не для того, чтобы изуродовать.

— Шрамы на обеих ногах? — спросил Барри.

— На обеих.

Мы замолчали, размышляя о новом повороте событий. В любом случае вероятность, что убийца терпел когда-то подобные мучения, хоть какой-то, но факт его биографии.

— Это обстоятельство соответствует представлению о нем как о неорганизованном преступнике, — заметила я.

Даже если все остальное говорит об обратном.

— Битье палкой редкость. Такое наказание применяют главным образом в Южной Америке, частично на Ближнем Востоке, а также в Сингапуре, Малайзии и на Филиппинах.

— Есть что-нибудь еще? — спросил Барри.

— Пока нет. Конечно же, мы проверим содержимое фильтрационной системы, надо только запастись терпением.

Работа криминалистов на месте преступления заключается в идентификации и индивидуализации. Индивидуализация возможна, когда найденные улики принадлежат одному-единственному конкретному источнику. Отпечатки пальцев, например, или пули, по которым в большинстве случаев можно определить оружие. Но окончательный ответ дает только анализ ДНК.

Огромное количество улик может быть только идентифицировано. Идентификация — это процесс отождествления улик по общим признакам. Скажем, металлическая стружка, найденная в проломленном черепе жертвы, после исследования определяется как металл, обычно используемый для отливки молотков.

Однако дорожки этих двух процессов могут и пересекаться. Предположим, у нас имеется подозреваемый. Мы выясняем, есть ли у него молоток. Оказывается, есть. Отметины на черепе жертвы соответствуют острому концу молотка подозреваемого, на котором при дальнейшем исследовании мы обнаруживаем ДНК жертвы. Затем снимаем отпечатки пальцев с рукоятки молотка и выясняем, что они принадлежат подозреваемому. Так, объединившись, идентификация и индивидуализация окончательно решают его судьбу. Это трудоемкие процессы, которые требуют не только технических знаний и опыта, но и способности логически мыслить и сопоставлять факты.

Я обнаружила очевидное — кровь в бассейне с водой — и предположила, что наш подозреваемый искупался в нем. Келли приняла к сведению эту информацию и, увидев мокрые следы на кафеле, привела нас к скрытым отпечаткам ног преступника.

Точность, с которой разгадывал преступления Шерлок Холмс, не что иное, как милая выдумка. На самом деле мы, как пылесосы, поглощаем все, что под руку попадется, и лишь затем пытаемся разобраться в находках.

Мы с Барри стояли на лужайке перед домом и ждали, пока Келли закончит разговор с фотографом Дэном. Вот-вот должен был подойти Алан с отчетом. Мне не терпелось домой.

Барри вытащил из кармана рубашки пачку «Мальборо». «Мои любимые», — подумала я, испытывая смутное сожаление.

— Хочешь закурить? — спросил Барри, протягивая пачку.

— Нет, спасибо, — ответила я, поборов возникшее желание.

— Ты бросила?

— Постою рядом с тобой, подышу.

— Ну, — великодушно ответил он, зажигая спичку, — если ты хорошенько попросишь, я даже могу выпустить дым тебе в лицо.

Барри прикурил, глубоко и с удовольствием затянулся. Я наблюдала, как он выдохнул огромное облако дыма, которое повисло перед нами в воздухе да так и осталось висеть.

Мои ноздри затрепетали, услышав сладостный запах…

— Завтра утром хочу навестить девчонку, — сказал Барри. — Было бы неплохо пойти вместе.

— Позвони мне пораньше на мобильный.

— Договорились.

Он снова затянулся и, кивнув в сторону дома, спросил:

— Ну и что ты об этом думаешь?

— Многое слишком запутанно. Ясно одно: за всеми его действиями кроется какое-то послание. Вопрос только в том, кому оно предназначено: нам или только ему. Хотел ли убийца, чтобы мы поняли значение пролитой им крови? Он действовал преднамеренно, или его заставили «голоса», звучавшие в голове? — Я повернулась лицом к дому. — Нам известно наверняка, что он слишком уверен в себе, силен и прекрасно осведомлен. Однако у нас пока нет информации, организованный это преступник или нет. И мы еще не знаем, чего он боится.

— Боится? — нахмурился Барри. — Что ты имеешь в виду?

— Серийные убийцы — люди самовлюбленные. Они не знают сочувствия. Жертв, способы убийства или пытки они выбирают исходя из собственных страхов, а не из страхов этих несчастных. Мужчина, который боится быть отвергнутым красивыми блондинками, похищает и мучает их с помощью зажженных сигарет до тех пор, пока они не признаются ему в любви. И все потому, что когда-то его белокурая мамочка тушила свои ментоловые сигареты о его пенис. Слишком упрощенно, но таков основной принцип. Способ и жертвы — вот и все, что у нас есть. Но меня мучает один вопрос: «Кто же здесь жертва: Сара, семейство Кингсли или все они вместе?» Ответив на него, мы сможем узнать ответы и на остальные вопросы.

Барри посмотрел на меня пристально и произнес:

— Сколько же мрачного дерьма крутится у тебя в голове, Барретт.

Только я собиралась ответить, как зазвонил мой мобильный.

— Агент Барретт? — услышала я смутно знакомый мужской голос.

— Кто у телефона?

— Эл Хофман, мэм. Я на «горячей линии».

«Горячая линия» — это что-то вроде справочной службы в ФБР. У них налажена связь со всеми, от заместителя директора и дальше по списку. Если кому-нибудь из Квонтико, например, срочно понадобится поговорить с кем-нибудь из наших, да еще в неурочное время, сразу же набирают их номер.

— Я только что принял странный анонимный звонок для вас.

— Кто звонил, мужчина или женщина?

— Мужчина. Говорил приглушенно, словно через мегафон.

— Что он сказал?

— Цитирую: «Передайте этой сучке со шрамами, что есть еще одно убийство. Здесь тоже свершилось правосудие». И оставил адрес в Гранада-Хиллс.

Я молчала.

— Агент Барретт?

— Эл, вы установили, откуда был сделан звонок?

Вопрос, конечно, формальный. После событий 11 сентября «горячая линия» автоматически отслеживает номер, но это считается секретной информацией.

— Он звонил с мобильного. Телефон наверняка левый, ворованный или одноразовый, который невозможно отследить.

— Все равно, дайте мне, пожалуйста, и номер, и адрес.

Хофман мне все продиктовал, я поблагодарила и нажала «Отбой».

— Что случилось? — спросил Барри. И я рассказала ему о звонке.

Целую минуту он не сводил с меня глаз.