Читать книгу - "Возраст гусеницы - Татьяна Русуберг"

И что делать? Отправляться в дорогу с 485 кронами на карте?

Я вытащил из кармана фотографию с крестин, которую предусмотрительно положил в пластиковый кармашек для сохранности. Повернул задней стороной.

Брёнеслев. Это далеко на севере Дании, я смотрел карту. Поездка на общественном транспорте с Фанё займет примерно шесть часов. Сначала паром, потом поезд с пересадкой, потом автобус. Я никогда не ездил на поезде. По крайней мере, не помню такого. И вообще, вряд ли теперь это актуально: моих денег едва хватит, чтобы доехать в одну сторону. Питаться при этом придется воздухом, а ночевать — на вокзале.

Я перевернул снимок лицевой стороной и провел подушечкой пальца по низко нависающим тяжелым аркам церковных нефов, словно грозящих раздавить счастливое семейство. Я никогда не видел своего свидетельства о рождении, да теперь уже, скорее всего, и не увижу — думаю, мама спалила его вместе с прочим «компроматом». Но в приходской книге наверняка сохранилась запись о крестинах, а в архиве, возможно, и копия свидетельства. Заполучу его и узнаю свою настоящую фамилию, узнаю имя отца. А если повезет, пастор, может быть, вспомнит нашу семью. Ведь священники служат подолгу в одной церкви и часто хорошо знают своих прихожан.

Нет уж! Я отправлюсь в Брёнеслев и сделаю это сегодня же, к черту все!

Я вышел в прихожую, где на стене висела деревянная ключница в виде желтого скворечника. Нашел ключ от гаража — маленький с красным шнурком. Сдернул его с крючка вместе с ключами от машины и выскочил во двор.

В гараже мирно стоял мамин двухместный «ФольксвагенПоло». Было ему лет если не сто, то уж точно больше двадцати. Даже красный лак кузова вылинял до неопределенного цвета подживающей кожной опрелости. Когда-то этот драндулет носил гордое звание служебной машины и находился в собственности коммуны — о чем напоминали более темные буквы на боку, там, где раньше была наклейка. Лет десять назад мэрия решила обновить автомобильный парк, и «фольксваген» продали по дешевке вместе с десятком других бэушных легковушек и микроавтобусов — так он и попал к нам.

Несмотря на задрипанный вид, машинка была еще хоть куда: мы ездили на ней только, чтобы вывезти мусор на свалку или затариться по-крупному в Эсбьерге, то есть от силы пару раз в месяц. Остров наш можно было запросто объехать на велосипеде, а на пароме тачку гонять — удовольствие дорогое.

Я вставил ключ в замок и открыл водительскую дверцу — из электроники в «фольксвагене» было только полуживое радио. Вдохнул застоявшийся воздух салона. Слабый душок бензина, машинного масла, пыли, въевшийся в салонные чехлы, и эхо соленого бриза прошлого лета, когда мы с мамой ездили по дороге, идущей прямо по пляжу. Я опустился на сиденье и задержал воспоминание в легких. Глаза защипало. Медленно выдохнул, вспомнив о своей цели. Положил обе руки на руль. Поздно, мама. Я уже обеими ногами стою на новом пути, который выбрал сам.

Проверил уровень топлива. Как и думал, почти полный бак. На нем экономичная машина могла докатить до самого Брёнеслева безо всяких проблем. А в бардачке нашлась карточка на паром, на десять поездок. Использовано всего четыре. Оставалось решить последнюю проблему, самую главную: как выехать на «фольксвагене» с Фанё без прав?

Боялся я не Шефа Клауса: в конце концов, он не был вездесущим, а мне требовалось всего лишь проскочить на машине на паром. На той стороне, где никто меня не знал, вряд ли полиции бы пришло в голову останавливать меня, просто чтобы проверить документы. С какой стати, если я не собираюсь ничего нарушать? Водить-то я научился давно, еще лет в четырнадцать, а в последнее время, когда мама стала совсем плоха, часто занимал место за рулем. Пересаживались только при заезде на паром.

Все дело было в Питере Дюльмере, папаше Керстин. Он-то прекрасно знал, что о заветной пластиковой карте мне пока приходилось только мечтать. Стоило ему застукать меня на месте водителя, и одним штрафом уже не отделаться.

Я побарабанил пальцами по кожаной обшивке руля. В голове забрезжила слабая идея. Возможно, не очень удачная, но пока что другой не придумалось. Я вылез из машины и решительно направился обратно в дом. Следующие полчаса потратил, обшаривая его снизу доверху в поисках записки с телефоном Дюлле. Когда я уже почти уверился в том, что выбросил бумажку или сжег вместе с мамиными вещами, то обнаружил ее пришпиленной магнитом к холодильнику, куда полез попить холодненького. Я ее точно туда не вешал, так что либо в доме действительно завелось привидение, либо это Руфь таким образом ненавязчиво пыталась устроить мою личную жизнь.

Я вытащил мобильник из кармана и задумчиво ввел номер Дюлле. Она была меня старше примерно на полгода и на летних каникулах активно училась в автошколе. А когда начались занятия в гимназии, только глухой не слышал полную драмы историю о том, как Керстин сдавала на права. Попался, мол, ей какой-то жутко вредный инспектор по имени Палле. У него даже прозвище было соответствующее: «Пáлле с третьего раза сдали». Ну так вот, Дюлле у него три раза вождение и провалила. Только на четвертый сдала, еле живая оттуда выползла.

Хрустнув пару раз суставами, я наконец решился.

— Керст’н слуш’т. — В телефоне захрустело. Видать, Дюлле грызла что-то. У нас как раз занятия закончились.

— Привет! — вежливо поздоровался я. — Это Ноа.

— О! — У нее что-то загрохотало и посыпалось. Я даже перепугался. Грузовик ее там сбил, что ли, на переходе?

— Ты там в порядке?

— А… Я… Да! — прозвучало сначала отдаленно и глухо, а потом так звонко и прямо в динамик, что я вздрогнул и отвел телефон от уха. — А ты как? Чего прямо с датского ушел? Датчанка тебе теперь голову откусит. Ты же знаешь, она настоящий Шрек. «Есть только я и мое болото».

К этому вопросу я был готов.

— Да мне как-то нехорошо стало. Так что я поболею пару дней.

Дюлле вздохнула сочувственно.

— Это снова из-за мамы, да?

— Да нет, так… Наверное, грипп. Слушай, Керстин… — я сделал глубокий вдох, набираясь мужества, — мне нужна твоя помощь.

— Помощь? — удивленно повторила Дюлле. Еще бы, когда я кого просил о помощи? Особенно девчонку. — Ну… — В телефоне зашуршало, послышались чьи-то отдаленные голоса.

— Ты там с кем-то? — спросил я упавшим голосом. — Ладно, если тебе неудобно…

— Удобно-удобно! — выпалила Дюлле с энтузиазмом. — А что делать-то? Если тебе