Читать книгу - "Стены молчания - Филип Джолович"

— Время, мама, — прервал я ее. — Моя карьера превратится в прах, прежде чем они распутают это дело и выяснят, что виноват Джей Джей. Я завязну по самые уши в судебных тяжбах, банкротстве, безработице.

— Неужели все так мрачно?

Правильно, мама. Оптимизм. Раздуй эти огоньки. Как бы это ни было сложно, раздуй их. Так, как ты делала раньше. Это помогало нам держаться на плаву до тех пор, пока правда не становилась неопровержимой сыпью, покрывавшей наши тела. Но к тому времени я укреплял свои позиции. Против отца, против мира. А эти пять лет сделали меня самодовольным, притупили мои копья.

— Ты мог бы вернуться домой, — сказала мать.

— Я так не думаю, мама. — Второй раз за много дней мысль о возвращении в Англию не была отвратительной. Пабы, Би-Би-Си, Уимблдон. Жизнерадостный мир. Но мой запашок пересек бы Атлантику со мной, он пристал бы к моей одежде. Юридическое общество почувствовало бы его и вычеркнуло меня из списка живых.

— По-моему, Нью-Йорк — единственное место, где можно решить все проблемы, — сказал я. — Если я уеду, то стану испорченным товаром.

— У тебя там есть друзья? — спросила мама. — Я имею в виду в Нью-Йорке. Человек, на которого ты мог бы положиться? Я знаю так мало о твоей жизни, о твоем окружении, о твоих интересах.

Что я мог ей ответить? Недавно я переспал с женщиной, и ее аромат все еще витал в воздухе вокруг меня, но я не знал, что это на самом деле значило. В любом случае прошло еще слишком мало времени, чтобы понять, насколько важно было случившееся.

Остальные мои друзья были всего лишь знакомыми. Вряд ли они составляли круг моих интересов. В своем стремлении к партнерству я опередил жизнь, и теперь все выглядело так, словно и это партнерство покатилось ко всем чертям.

— У меня есть несколько друзей, — сказал я. — Надо посмотреть, какими ненадежными друзьями они окажутся.

— Мне кажется, ты очень одинок, и я думаю, ты должен вернуться домой.

— Я должен остаться здесь.

Нью-Йорк был единственным местом, где я мог оставаться невиновным. Во всех остальных частях света я буду виновным, осужденным за свой перелет.

Некоторое время мама молчала.

— Ты можешь сказать мне, ты же знаешь, — мягко сказала она.

— Что сказать?!

— Скажи мне, что ты действительно купил эту машину в приступе сумасшествия или чего-нибудь подобного рода. Ты можешь рассказать мне, а я буду молчать. Конечно, покупать такую машину было неблагоразумно, а еще глупее было давать своему другу покататься на ней. Но я не буду так говорить.

— Я не покупал машину и, естественно, не давал Джей Джею покататься на ней. Просто я оказался не в том месте и не в то время.

— Ты все еще не в том месте.

Только рядом с ней в саду, перекидывая компост или отрывая завядшие розы, я был бы в том месте. Мама была в этом уверена.

— Мама, пожалуйста!

— Извини, — прошептала она. — Наверное, я должна быть рада, что ты мне позвонил и рассказал обо всем.

— Я в любом случае все рассказал бы тебе. Кроме одной вещи. Если бы она знала ЭТО о моем отце, ЭТО убило бы ее.

— Хочешь, я поговорю с Чарльзом? — сказала она. — Твой отец всегда говорил, что он уважает меня.

— Нет, мама, — мягко сказал я. — Я только хотел, чтобы ты узнала о происходящем от меня, а не из других источников. Я не говорю — не беспокойся, это было бы глупо, но я не хочу, чтобы твое состояние ухудшилось, как тогда, мама. Не посещай то место опять.

— Я не принимала те маленькие таблетки уже три года, — сказала она. Я почувствовал ее растущую гордость, омраченную страхом рецидива.

— Богом прошу, не начинай снова.

Те маленькие таблетки были артиллерийскими снарядами. Артиллерия, которая не разбиралась, чей мозг она уничтожает.

— Фин. — Ее голос дрожал. — Я не хочу быть сторонним наблюдателем очередной катастрофы нашей и так уже уменьшившейся семьи. Я хочу помочь тебе, если это в моих силах.

— Тогда ты не была сторонним наблюдателем, мама.

— Тогда я была не в своем уме.

Иногда кто-то должен быть не в своем уме, чтобы сделать все правильно. Еще одно крылатое выражение Эрни.

— Нам не надо сидеть сложа руки, ты же знаешь, — авторитетно сказала она. Обычно она так разговаривала с закоснелыми чиновниками. — Мы не заслуживаем этого. Я уверена. Все будет в порядке.

Вот почему я позвонил тебе, мама. Просто, чтобы услышать эти слова, искренние, обнадеживающие, но абсолютно нерационально оптимистичные.