Читать книгу - "Биржевой дьявол - Майкл Ридпат"

Изабель ждала меня в холле гостиницы. На ней было то же черное платье, в котором она ходила на встречу с друзьями пару дней назад. Оно ей очень шло, подчеркивая стройную фигуру.

— Выпьем чего-нибудь на пляже? — предложил я.

— С удовольствием. Показывай дорогу.

Вдоль знаменитой Авенида Атлантика выстроились проститутки в обтягивающих шортах и с полосками ткани, едва прикрывавшими грудь. Они стояли, прислонившись к припаркованным у тротуара автомобилям, в надежде подцепить клиентов из проезжавших мимо машин. Мы остановились у одного из лотков, тянувшихся вдоль края пляжа, и заказали два пива.

Разговор не клеился. Пара попыток его завязать успехом не увенчалась. Я не мог понять, то ли Изабель чем-то обеспокоена, то ли просто не в настроении.

Малыш лет четырех с тонкими чертами лица и огромными глазами подошел к нам, предлагая купить жвачку. «Nao, obrigado», — сказал я и жестом показал, чтобы он уходил, но мальчонка не обратил на меня никакого внимания. Изабель что-то резко произнесла по-португальски. Ребенок, не говоря ни слова, отошел и направился к соседнему столику. Бармен, выйдя из-за прилавка, грозно хлопнул в ладоши. Малыш исчез.

Мы снова умолкли. Мальчонка был ровесником Оливера. Интересно, превратится ли он со временем в еще одного Эуклидиса, невозмутимого двенадцатилетнего киллера?

В этот момент женщина с оплывшим лицом и крашеными светлыми волосами, громко прихлебывавшая свой caipirinha за соседним столиком, шатаясь, поднялась. Она сделала несколько шагов, и ее вырвало прямо на песок.

— Пойдем отсюда. Я не зря всегда предпочитала Ипанему Копакабане.

Мы устроились в рыбном ресторанчике на краю пляжа Ипанема. Обстановка была живая, шумная, приятная, но из меню я понял разве что названия вин.

— Мне понравился твой отец. Очень симпатичный человек.

— Очень. Хотя он и доводит меня порой до белого каления.

— Ты хотела работать с финансами, чтобы быть похожей на него? — спросил я, наливая Изабель вина.

Она подняла голову. Казалось, она решает, насколько можно быть со мной откровенной. Я выдержал ее взгляд, хотя мне с трудом удалось сохранить на лице бесстрастное выражение.

Наконец Изабель улыбнулась.

— Нет. В университете я ненавидела все, что связано с финансами. И уж точно не собиралась подражать отцу. Меня тошнило от всего, что творилось вокруг. Нищета, соседствующая с роскошью. Мне хотелось что-то изменить. Изменить причины, а не лечить симптомы, как это делает Корделия. — Она заговорила свободней. — Ты и сам знаешь, как человек воспринимает мир, когда ему двадцать. Ты думаешь, что если бы только мир понял то, что понимаешь и знаешь ты, все изменилось бы к лучшему. Остается только объяснить всему остальному человечеству его заблуждения.

— Мне это знакомо. Раньше я был убежден, что если бы правительство управляло экономикой во благо всего народа, а не просто для кучки богатых негодяев, все было бы прекрасно. А потом я провел два года в Советском Союзе. После этого очень сложно стало оставаться социалистом. В конце концов я плюнул на все и зарылся в свои книги.

— Я, как зачарованная, слушала ваш разговор о литературе, — сказала Изабель. — Мне нравится читать, но ты просто влюблен в книги. Как и Papai.

— Я действительно люблю литературу. Особенно русскую. Она обращается к душе. Экономика по своей сути — барахло, чушь. Казалось бы, финансы — очень конкретная тема, но однозначных ответов как не было, так и нет. Зато когда я читаю Пушкина, передо мной открываются глубокие истины о каждом из нас. Я могу читать одно и то же стихотворение снова и снова — и каждый раз открывать в нем что-то новое. Читать я любил всегда. В детстве у меня хватало друзей для игр на улице, но дома я был один. И постепенно увлекся чтением. Это не было просто времяпрепровождением или бегством в воображаемый мир. Книги стали моим убежищем, моей семьей, моим домом.

Над столиком почтительно склонился официант. Изабель продиктовала заказ.

— Каким же ветром тебя занесло к нам?

Я усмехнулся.

— Деньги. К тому же хотелось убедиться, по силам ли мне это. Пойми меня правильно, я вовсе не собираюсь провести всю свою жизнь в Сити. Несколько лет, пока не подзаработаю как следует. А потом снова вернусь к своим книгам и преподаванию.

— Ты уверен, что у тебя получится?

— Думаю, да. А ты сомневаешься?

Изабель с минуту изучала меня.

— Что ж, может быть. Не знаю, правда, придется ли тебе это по вкусу.

— Ты о чем?

— Видишь ли, ты умен, хватаешь все буквально на лету, легко располагаешь к себе людей. Но чтобы преуспеть в нашем бизнесе, человек должен иметь инстинкт хищника. А какой из тебя хищник?

Я почувствовал себя не на шутку задетым. С самого начала у меня были те же сомнения, но я намеревался доказать себе и миру, что это не так.

— Можешь не сомневаться. Если уж я хочу добиться чего-то, обязательно добьюсь. — Я хотел произнести эти слова жестким и уверенным тоном, однако вышло довольно жалко.

Уголки ее губ дрогнули. В глазах появились насмешливые искорки.