Читать книгу - "Биржевой дьявол - Майкл Ридпат"

Я буквально истекал потом, взбираясь по пыльной тропинке в лучах палящего послеполуденного солнца. Я едва дышал, с каждым вдохом втягивая в легкие отвратительный запах человеческих экскрементов, к которому примешивался аромат гнилых продуктов и алкоголя. В Англии я был высоким, смуглым и худощавым человеком весьма среднего достатка. Здесь же, продираясь сквозь грязь и вонь, я казался себе непристойно белым и непристойно жирным богачом-европейцем.

Машина Луиса вместе с водителем осталась далеко внизу. Большинство фавел располагается на холмах, увы, совершенно неприспособленных для того, чтобы строить на них нормальные дома. Наскоро сколоченные хижины лепились одна к другой по обе стороны тропинки. Построены они были из всех мыслимых и немыслимых материалов, хотя, похоже, преобладали кирпич и фанера. Крошечные дыры в стенах заменяли окна, и из темноты, царившей внутри, до меня доносились какие-то непонятные звуки. Пестрое белье, переброшенное через подоконники, оживляло монотонность красного кирпича и серых кое-как оштукатуренных стен. Повсюду были дети. В основном полуголые, но попадались и просто нагишом. Одни гоняли обруч, другие с азартом играли в футбол, что на таком склоне было нелегким занятием. С громким плачем ковылял на нетвердых ножках светловолосый ребенок лет двух. Какая-то негритянка подбежала к нему и взяла на руки.

Мы прошли мимо рядов с фруктами и овощами, выставленными на продажу. За одним из лотков стоял шоколадного цвета мужчина в желтой майке с надписью по-английски «Who dies with the most toys wins». «Побеждает тот, кто умрет, собрав больше всего игрушек». Чертовщина какая-то.

Группа ребят постарше проводила нас презрительными взглядами. Из рук в руки они передавали друг другу пластиковый пакет. Каждый по очереди делал глубокий вдох, после чего пакет продолжал свое движение по кругу.

— Ты уверена, что здесь не опасно? — спросил я.

— Абсолютно не уверена, — ответила Изабель, шедшая чуть впереди.

— Значит, опасно?

— Да.

— Вот как…

Дождя не было уже несколько дней, но под ногами там и сям вместо песка попадались лужи. Вдоль тропинки текла сточная канава. Я предпочел не думать о том, куда наступаю.

Вскоре мы добрались до небольшого относительно ровного плато, на котором стояла крошечная, наспех сколоченная церквушка и какое-то квадратное строение со стенами, изукрашенными яркими граффити. Я остановился, чтобы перевести дыхание и, обернувшись, посмотрел вниз. Под нами расстилался фантастический вид. Белые здания города змеились, огибая зеленые холмы, по направлению к сияющей глади океана. Я поискал глазами статую Христа, которая видна в Рио отовсюду. Сейчас ее закрывало облако, наползшее на макушку горы.

— За то, чтобы жить здесь, многие выложили бы бешеные деньги.

— Поверь мне, за то, чтобы жить здесь, выкладывают. И не только деньги.

Мы подошли к входу в здание, осторожно пробравшись через маленький, но ухоженный сад. Вид красных, голубых, желтых и белых цветов приятно радовал глаз после унылой кирпично-коричневой грязи поселка.

Дверь распахнулась, и появившаяся на пороге женщина, кинувшись к Изабель, крепко обняла ее. Сходство было несомненным, хотя Корделия была старше и крупнее. Ранние морщинки на лице говорили о стойкости и способности сопереживания.

Мы пожали друг другу руки.

— Кора, это мой коллега, Ник Эллиот, — заговорила по-английски Изабель. — Я хотела показать ему, чем ты здесь занимаешься. Ты не против?

— Нисколько. Чем больше людей это увидят, тем лучше.

Изабель, глядя на живот Корделии, о чем-то спросила по-португальски. Та расплылась в улыбке, сестры обнялись. Пару минут они оживленно болтали, потом вспомнили обо мне. Изабель смутилась.