Читать книгу - "Проклятие Озерной Ведьмы - Стивен Грэм Джонс"

Яхта и Рокки – оба.

Не знаю, что об этом думают Харди и Мелани там, наверху над ними, как в надутом дирижабле. Но я особо не беру это в голову, потому что иначе мои размышления приведут меня на скамейку у озера, где буду выкуривать сигареты тысячами.

Ведь теперь чистоту на этой скамейке поддерживаю я.

Кто бы мог подумать.

– Джен? – говорю я, пока Лемми кряхтит, подключая свой компьютер.

Она наша неофициальная техническая поддержка.

Она проскальзывает под широкими плечами Лемми, ее ничуть не устрашает его угрожающее присутствие – Клариса Старлинг в этом лифте на мужской вечеринке.

– Все в порядке? – спрашиваю я у нее.

Она уже уходит.

– Спасибо, – говорит Лемми; даже когда он говорит тихо, его голос звучит как колокол, и я все время пытаюсь убедить себя, что это для него ужасное бремя.

Кого он напоминает мне даже больше, чем его тезку? Майкла Майерса в фильме Роба Зомби. Все, что нужно сделать Лемми, чтобы довести училку до сердечного приступа, – это завтра, в день Хеллоуина, прийти на занятия в маске из бумажной тарелки.

Я бы ничуть не удивилась, сделай он это. Я не думаю, что вещи, которые он находит смешными, считают забавными и другие люди, может быть, в этом и кроется причина его многочисленных исключений из школы.

Но – да: его презентация оживает на экране, повешенном на доску. В отличие от случаев Кристи Кристи и Марисы Сканлон, у него не слайд-шоу. Это запись. Видео.

– Дрон… – раздается голос Бенджи или Алекса, узнавшего предмет на экране.

Если Лемми отпустил противозаконные усы, это еще не значит, что у него нет кредитки его матери. Разрешение его видео настолько велико, что я не сомневаюсь – оно снималось чуть ли не на армейскую технику.

– Озеро, – слышу я собственный голос.

Меня слышит только Джен. Она вежливо смотрит на меня, потом переводит взгляд на экран.

Конечно же, это озеро. Как будто тут есть еще один гигантский водоем, над которым Лемми мог запускать свои дроны?

Большинство учеников едва слышно переговариваются, но их глаза устремлены на экран.

Не на Лемми.

Он поворачивается, сцепляет ладони перед собой, смотрит на нас, и, глядя на то, как его дрон взмывает над озером, я почти что слышу ваше суперлегкое жужжание, мистер Холмс.

Но я его, наверное, всегда слышу.

– Сейчас, – говорит он наконец за мгновение до того, как это случается: изображение мигает, переходит в другой режим – тепловидения.

Глаза хищника. Волчьи глаза.

Поверхность озера холодна, безлика, но… он, конечно, направляется к Терра-Нова.

Черт побери.

– Лемми? – говорю я.

Он оглядывает меня, будто я ему докучаю, потом переводит взгляд на экран.

Ну, что ж.

Я полагаю, мы делаем именно это, ведь так?

Когда дрон пересекает порог мостков – тех самых, на которых умерла Тиара Мондрагон, скорость воспроизведения замедляется. А это, я думаю, означает, что Лемми снимал на какой-то безумно высокой скорости, настолько высокой, что может показывать это здесь с замедлением для придания большего драматизма.

И не я одна чувствую это. Джен, которая сейчас ближе всех ко мне, тоже выпрямилась, чтобы приподняться за столом.

Поскольку главный дом, который прежде принадлежал Лете, не достроен, дрон Лемми может видеть сквозь него, и он видит рабочих, которые заняты своими делами.

Мое сердце чуточку подпрыгивает при виде этих работяг, которые обстукивают внутреннюю отделку, наносят штукатурку, устанавливают душевые кабины, подводят трубы.

– Лемми, скажи мне, в чем образовательная ценность этого видео? – спрашиваю я, и меня саму корежит от моего вопроса.

Я что имею в виду – ведь я та девушка, которая написала столько всего о слэшерах.

И все же.

Он смотрит на меня достаточно долго, чтобы я могла заметить его ухмылку, но он не произносит ни слова.

Его дрон высоко пролетает над Терра-Нова, снимает все новые дома, и воспроизведение переключается на нормальную скорость, больше никакого тепловидения, скорость неожиданно вырастает, отчего два или три тела в полутемном классе инстинктивно подаются вперед.

Лемми хмыкает.

Вдалеке слева, если повернуться лицом к Пруфроку, появляется новый остров, ненавидимый всеми, утопить который вы бы нашли способ, мистер Холмс, но Лемми… он же не направляется именно туда?

Он снова скользит чуть не по поверхности, набирает скорость – быстрее и быстрее приближаясь к… к самому себе, он стоит на плотине, в руке планшет, словно джойстик, на лице фирменная ухмылка.

Дрон летит прямо на него, еще немного – и он врежется в Лемми, скинет его с плотины… вот только в самый последний миг Лемми отходит в сторону, как это делают тореадоры, весь его вес приходится на каблук одного из истоптанных ботинок.

Дрон резко снижается с этой бетонной скалы, и несколько человек в классе вскрикивают, отчего другие смеются. Двое хлопают.

– Шшш, шшш, – призываю я их, потому что по глупости думаю, будто Лемми нужно сосредоточиться, чтобы его безумный нырок не погас.

Дрон спиралью опускается все ниже, и ниже, и еще ниже к большой поляне близ речки, потом резко уходит влево и летит вдоль избитой рытвинами и поросшей травой грунтовки.

– Лемми, у нас остается всего… – пытаюсь сказать я, но потом делаю шаг вперед, когда воспроизведение снова переходит на мучительно медленное, словно на миг перегрузки, чтобы потом лопнуть, взорваться.

На экране с высоким разрешением появилось нечто такое, что мы можем чуть ли не обонять. Это пегая лошадь. Она помахивает хвостом, смотрит вверх на дрон древними глазами. Седло с ее спины съехало и висит под животом, а на ее бедрах иней, который выбелил и ее ресницы.

– Нам нужно… – говорю я, будто я единственная вижу, что это животное нуждается в помощи.

Дрон готовится к спуску на высоту человеческого роста. Высоту обычного среднего человека.

– Подождите… – бормочет Лемми, чуть наклоняясь набок, словно все еще управляет дроном.

Вокруг лошади, но не настолько близко, чтобы ее напугать.

Успокойся, молча говорю я себе. Лане Синглтон придется прийти и поговорить со мной об этом. История? Где здесь история? А, мистер Холмс? Я не буду ничего спускать Лане, не буду относиться к ней по-особому.

Но тут Кристи Кристи, которая по вполне понятным причинам чувствительна к таким вещам, встает из-за своего стола, ее термос и ноутбук падают на пол.

– Нет! – вскрикивает она, накрыв рот руками.

Это белый «Бронко» Рекса Аллена, столько лет спустя.

В снегу перед ним и повыше, у корней упавшего дерева, я