Читать книгу - "Чужое терзанье - Вэл Макдермид"

— Пока нет ничего серьезного, мы рассматриваем пачку незавершенных дел. — Кэрол взглянула на официанта, который принес закуски.

— Вероятно, нудное занятие.

— Поначалу оно таким и было, но, представь себе, к вечеру все переменилось. — Кэрол потянулась к тарелке с жареной картошкой, щедро сдобренной специями. — Коллега из другого отдела случайно наткнулась на новую информацию. Я невольно увидела в этом добрый знак.

— Замечательное начало.

На лице Кэрол отразилось сожаление.

— И да и нет. Ты помнишь Дона Меррика? Теперь он инспектор, работает в моей группе. Беда в том, что эта информация касается одного из его неудачных дел. Поэтому он чувствует себя весьма скверно.

— Не Тима ли Голдинга?

Кэрол кивнула:

— Да. Он даже к тебе вроде обращался. Спасибо, Тони, что сообщил мне об этом, — добавила она с иронией.

Он смутился:

— Говоря по правде, я боялся говорить, пока ты размышляла, стоит ли тебе возвращаться в Брэдфилд. Мне не хотелось никоим образом влиять на твое решение.

— О, ты думаешь, что твое присутствие в Брэдфилде стало бы для меня мощным магнитом? — улыбнулась Кэрол.

Он положил на тарелку кусочек пакоры, который уже поднес ко рту.

— Что ж, скажу тебе правду. Я боялся, что если ты узнаешь о моих намерениях, то не захочешь сюда перебраться.

* * *

Дон Меррик сумрачно глядел в пинту ньюкастлского темного эля, в его глазах лабрадора сменялись печаль и злость.

— Черт побери, Пола, перестань искать во всем только хорошее, — проворчал он. — Потому что там его нет, ясно тебе?

Пола водила пальцем по запотевшему боку бутылки «Смирнофф Айс». Она и Дон все еще сидели в пабе после междусобойчика, который группа решила устроить по поводу знакомства со старшим инспектором Джордан. Впрочем, праздник как-то не удался. Стейси и Сэм отбыли после первого раунда, а Кевин прилип к бильярду в обшарпанной задней комнате паба. Ни Пола, ни Меррик не возражали. Они достаточно долго работали вместе, чтобы отбросить в нерабочее время оковы субординации.

— Дон, да ладно тебе…

— Этот снимок у меня перед глазами стоит! Я все время думаю о том, что пришлось вытерпеть мальчишке перед смертью. И ты даже не пытайся мне возражать, — продолжал он, выставив перед собой руку. — Мы с тобой знаем, те подонки, что похищают и насилуют детей, не оставляют свидетелей. Они убили Тима Голдинга, но перед тем увезли незнамо куда и вытворяли с ним невесть что. Похитили его вечером, а снимок сделан при дневном освещении. Значит, на следующее утро он еще был жив. Именно это меня и терзает. Если бы я выполнил свой долг до конца, мы бы его нашли.

Пола протянула руку и вытащила сигарету из пачки Меррика:

— Раз уж ты пустился в сантименты, мне надо покурить.

— Ты ведь бросила вроде.

— Бросишь с вами! — Она с жадностью затянулась. — Все это дерьмо собачье, что ты сейчас несешь. Мы проработали то дело до конца. Хватит бить себя в грудь, Дон. Кроме всего прочего, ты нам нужен нормальный, не трехнутый. У нас уже есть трехнутая руководитель группы. Еще не хватало, чтобы был и трехнутый инспектор.

Меррик удивленно взглянул на нее:

— Ты думаешь, что Кэрол Джордан трехнутая?

— Конечно. Ее изнасиловали, Дон. И случилось это из-за того, что для своры наших боссов она значила так мало, что они отдали ее на заклание, как библейского агнца. Как ни крути, сейчас она не играет в полную силу. Ее профессиональная дееспособность скомпрометирована.

Меррик покачал головой:

— Не знаю, Пола. Мне она показалась такой же, как прежде.

— Говорить всякие правильные слова легко, когда на тебя не давят, но я не уверена, что она сможет работать по-настоящему.

Меррик с сомнением посмотрел на нее:

— Слишком рано делать такие выводы. Кэрол Джордан — самый лучший шеф, с каким я когда-нибудь работал.

— Когда-то я тоже так думала. Но теперь… — Пола проглотила остатки спиртного. — Поглядим, как ты запоешь через полгода. Ну а что ты думаешь о наших новобранцах?

— Рано еще делать выводы. — Меррик пожал плечами. — Вот то, что Стейси хорошо разбирается в компьютерах, это факт.

— Я тут поймала себя на мысли, не робот ли она. — Пола хихикнула. — Она не такая, как все, это точно. Я несколько раз пыталась поболтать с ней о том о сем — ни хрена. Стейси вообще не умеет общаться.

Меррик усмехнулся:

— Да уж, не могу себе представить, чтобы она сплетничала в туалете про мужиков или обсуждала косметику. Зато она быстро врубается в суть дела, когда требуется помощь с компьютером.

— А что Сэм? Что скажешь о нем? — спросила Пола.

— По-моему, нормальный парень. Не болтун.

— Я в нем не уверена, он какой-то мутный, — призналась Пола. — Одна моя знакомая работала с ним в Даунтауне и так о нем и сказала — мутный. Он никогда не говорит много, но не упускает шанса выскочить впереди других. И всегда поразительно хорошо осведомлен о всех и каждом. Явно любит выставиться перед начальством, этот наш Сэм.

— Ну и что такого? Мы все любим, — возразил Меррик.

— Но не обязательно за счет своих коллег. Да, еще она сказала, что он все время напрягался, когда оставался наедине с ней и другими женщинами из их отдела. И считала, что он, возможно, тайный сексист.

Меррик расхохотался:

— Пола, нынче нам только и дозволяется быть тайными сексистами, иначе вы, бабы, наедете на нас как паровой каток!

Она шутливо шлепнула его по руке:

— Ладно тебе… Ты ведь понял, о чем я… — Взглянув на пустую бутылку, добавила: — Повторим?

— Мне домой пора, — нерешительно отозвался Меррик.

Пола встала усмехаясь:

— Значит, еще порцию темного эля?

* * *

Эти улицы он знает как свои пять пальцев. С детских лет он по ним ходил, работал на них, ему известны места, где определенных людей можно встретить в определенное время дня и ночи. Прежде он не придавал значения такому знанию — ну есть оно и есть. Но Голос заставил его уразуметь, что знание — это сила, и то, что ему известно, делает его королем улицы.

Он тащится по тротуару, как обычно, изо всех сил стараясь выглядеть так же, как всегда, в любую другую ночь. Так велел Голос. Поэтому, когда полиция начнет задавать вопросы, люди поместят его в число обычных фигур, делающих обыденные дела.

Но вот приближается тот миг. Он знает, где ее искать. Она всегда стоит там, когда уже обслужила клиента и ждет следующего. Он прокашливается и идет к ней. Она смотрит с удивлением и насмешкой, как будто глазам своим не верит. «Учти, никаких скидок для скотоложцев», — заявляет она. Он краснеет и ежится. Ему неприятно, что она называет его так. Ведь то, что делают скотоложцы, не имеет никакого отношения к тому, что он собирается с ней сделать. Но откуда ей знать, что у него на уме! Она видит лишь то, что ожидает увидеть: клиента, который чувствует себя не в своей тарелке.