Читать книгу - "Ребенок - Евгения Кайдалова"

Вызывающе улыбаясь и взглядом заставляя его следовать за собой, я шагнула к выходу из кухни.

Поначалу он двигался как зомби, я же, напротив, ощущала удивительную уверенность в себе. На диване, который служил лежбищем нам с Антоном, я отметила, что не испытываю ни малейшего желания отомстить, как не лелею ни малейшего намерения привязать к себе этого парня. К чему такие порывы? Ступор, в котором пребывал мой случайный любовник, уже прошел, и я получила именно то, что желала: нежность, горячность, лихорадочные уверения в том, что «я – самая классная!» – прекрасную иллюзию любви, веру в то, что я еще когда-нибудь смогу любить и быть любимой. Я ни секунды не обманывала себя, принимая наши отношения за правду: его пыл, его ласки, его слова были не более чем дань взаимной игре, но на сердце у меня было удивительно светло. Я словно была в кинотеатре и смотрела прекрасный фильм о любви. От кинофильма не ждешь того, что он изменит твою жизнь, не ждала я этого и от нынешних лихорадочно жарких часов, но когда они истекли, сердце у меня поистине пело. Я убедилась в том, что жизнь продолжается, несмотря на то что Антона рядом со мной уже нет. Случайно заглянувшая в мой дом кошка принесла с собой давно забытое тепло, и язычки пламени стали робко оживать в камине.

Оторвало нас друг от друга хныканье проснувшегося Ильи. Повод был идеальным для того, чтобы Слава опрометью вскочил с постели, натянул на себя все, в чем зашел ко мне выпить чаю, и со спешным оправданием: «Тут ребенок плачет, я, того, лучше не буду тебе мешать!» вылетел из дома. Прежде чем откликнуться на зов ребенка, я еще некоторое время понежилась, оглаживая тело руками и восторгаясь удивительной воздушности своих ощущений. Такого не было уже давным-давно: ведь, ложась в постель с Антоном, я каждый раз была скована и угнетена неизжитыми обидами и раздавленными надеждами – всем тем, что лежало у меня на душе. Сегодня же цепи пали: я наконец-то чувствовала себя свободной от прошлого и готовой к будущему счастью.

Вопрос лишь в том, что в итоге остается от наших с Антоном отношений, если уже даже цепи не привязывают нас друг к другу.

Я поднялась, взяла Илью из кроватки и вышла с ним на балкон, но не для того, чтобы жадно всматриваться в аллеи Петровского парка в надежде разглядеть на них своего недавнего партнера. Мужчина ушел, радость осталась, а с человеком по имени Слава меня не связывает ни единой нити. Солнце ласкает лицо, а ветер теребит волосы… Боже, как хорошо!

Последние слова я прошептала вслух, но мне показалось, что я прокричала их на весь парк, на всю Москву и на весь мир. Включая Карелию.

Неожиданный жизненный зигзаг придал мне на удивление много сил. Прежде всего я, обзвонив многочисленные объявления, нашла для Ильи няню. Эта была женщина с внешностью Карлсона и внутренним пропеллером, который заставлял ее без остановки тараторить стихи Барто, одновременно играя с Ильей в «ку-ку» и вытирая ногой пятно от гуаши на полу. Свой выбор в пользу именно этой «Мэри Поппинс» я сделала прежде всего потому, что мы с ней совпадали по темпераменту. Относительно низкие расценки стояли на третьем месте, а почетная вторая ступень пьедестала была отдана полной миролюбивости как в отношении меня, так и ее подопечного. Антон оставил мне достаточно денег, чтобы няня приходила время от времени – знакомиться с Ильей и отпускать меня на собеседования: теперь в моих руках была прочно зажата «Работа для вас».

После трех неудачных визитов к работодателям, где требовался больший, чем у меня, опыт и свободное владение английским, я слегка приуныла, но с четвертой попытки мне удалось поразить цель. Маркетолог требовался во вновь открытый развлекательный комплекс, где, как мне того и хотелось, нужно было распахивать целину, привлекая клиентов в неизведанное место, пока что без всякой репутации. Две дополнительные сложности, которые добавили мне в кровь адреналина, состояли в необычно большом испытательном сроке (целых полгода на то, чтобы я доказала свою способность справиться с задачей) и низком рекламном бюджете. В тот момент, когда я говорила своему новому шефу «да», мной владели чувства ковбоя на родео, который не может не сесть на брыкающегося коня.

Выйти на работу я должна была в начале сентября и думала дожить август в безмятежной радости от предстоящего погружения в жизнь, но в двадцатых числах вернулся Антон. Нельзя сказать, чтобы он омрачил мне существование, но его появление было голосом из прошлого. Когда-то случившаяся со мной любовь, когда-то загородившая мне путь беременность… И вот живое тому напоминание! Впрочем, я постаралась взять себя в руки и общаться с ним так, как если бы между нами не стояло ничего: ни любви, ни разрыва, ни ребенка. Мне это вполне удалось: бывшая учительница Антона, встреченная нами на прогулке, искренне приняла нас за счастливую пару.

Вечером, когда я рассматривала карельские фотографии, Антон водил по мне взглядом совершенно недвусмысленно. Я решила не реагировать, пока он не перейдет к большей конкретике, и все прошло как по маслу. Антон вопросительно взял меня за руку, я утвердительно улыбнулась… Отдаваясь ему, я безмерно радовалась той свободе от него, которую получила благодаря своему летнему приключению, и когда он отдыхал, лежа рядом, я не могла не усмехнуться: пусть кесарю достается кесарево – мое тело, в то время как душа гуляет на воле!

Я могла бы, конечно, мысленно погоревать на тему того, до чего в итоге доходят человеческие отношения, но уж чего-чего, а горечи от происходящего не ощущала. Во мне громогласно распевала победа, и все прочие чувства не имели права подать голос. Первая победа, одержанная с того момента, как мое существование стал определять ребенок. За прошедшие пару лет я выросла и больше не нуждаюсь в поддержке этого лежащего рядом со мной человека, которого так по-детски привыкла звать в минуту боли и нужды. Если кто-то тебе знакомый катится по соседнему горному склону, разве это повод ждать, чтобы он направлял и оберегал тебя на всем пути к далекой цели? Нет, ты покрепче стискиваешь лыжную палку, и – точка, поворот, точка, поворот – покоренное пространство остается за спиной.

А если моральная зависимость в прошлом, то и материальной недолго осталось жить. Я почему-то не сомневалась в том, что моя зарплата будет расти со скоростью посаженного на окне в банку лука. Выплаты няне будут составлять все меньший и меньший ее процент, и меня уже никто не оставит дома чистить кастрюли под тем предлогом, что так я буду приносить больше пользы. Мысль о том, что когда-нибудь я обрету другую крышу над головой, тоже меня грела, но пока что очень издалека.

И что же остается из препятствий на пути к свободе? Пожалуй, только ребенок. Вечно этот ребенок у меня на пути… Нет, я не верю, что его не удастся отодвинуть в сторону, должно же существовать какое-то решение бесконечной «детской проблемы», наверняка я не первая в современном мире, кому перекрыло кислород рождение младенца. На данный момент будем надеяться, что все вопросы с ребенком тоже в конечном итоге решаются деньгами: за мои деньги кто-то другой останется в четырех стенах с моим ребенком, в то время как я буду познавать мир и выводить в нем себя на видное место. И когда я наконец смогу перешагнуть через это цепляющееся за мои ноги существо, то первое, что сделаю, – это уеду в путешествие. Не важно куда – за границу или по стране, к морю или в горы, – я распахну руки ветру и, не помня себя от счастья, понесусь по всем дорогам, которые передо мной откроются.