Читать книгу - "В августе жену знать не желаю - Акилле Кампаниле"

— И только-то? — удивился Пассерини. — Мог бы сразу сказать. Конечно, вещь неприятная, но я тебе прощаю. Я вообще-то и сам подозревал, что это твоя проделка, проказник!

— Какой ты добрый!

— Ну ладно, ладно. А сейчас скажи мне, куда ты спрятал голову, и посмотрим, можно ли ее приклеить.

Короче говоря, Пателлини нашел отрезанную голову, которую с помощью всей семьи кое-как приклеили, и вся эта история окончилась обедом.

Дочитав до конца интересное повествование, старик Мальпьери некоторое время лежал, задумавшись.

Он не совсем понял про отрезанную голову.

— М-да, — пробормотал он, — я не очень-то в курсе последних тенденций в литературе.

Он уже собирался спать, как вдруг его взгляд упал на примечание, написанное хозяином замка. Оно гласило:

ПРИМЕЧАНИЕ. Автор имеет в виду не голову, а главу, то есть раздел текста. Это была глава, очень важная для графа и крайне необходимая для его литературных изысканий.

— О, бедняжка! — пробормотал Джедеоне, вспомнив о мести коварного наставника невинной девушке.

Мистерьё, который стоял притаившись в коридоре, осторожно вышел.

Но тут же пришлось поспешно вернуться назад. Дверь в номер Мальпьери тихонько отворилась, из нее вышел Андреа в ночной рубашке.

Дело в том, что наш милый молодой человек вот уже два часа ворочался в постели без сна: его мучила мысль, пожелал ли он спокойной ночи Уититтерли. Наконец, после долгих колебаний, он подумал: «В сомнении melius est abundare quam deficere»[14].

Он встал, тихонько вышел и отправился постучать в дверь капитана с колдовскими глазами.

В ответ прозвучало молчание.

Андреа постучал сильнее. Потом еще сильнее. Наконец послышался голос Уититтерли — капитан, проснувшись, кричал:

— Кто там? Что вам нужно в такое время?

Андреа приложил рот к замочной скважине.

— Спокойной ночи! — прокричал он.

И побежал, освободившись от мук сомнения, в кровать, где тут же уснул, в то время как Уититтерли страшно ругался.

Мистерьё вышел из своего укрытия. Но он едва успел притаиться снова. На этот раз открылась дверь номера Ланцилло, и знаменитый донжуан — с всклокоченными волосами и перекошенным лицом — пошел к двери номера Уититтерли и стал пинать ее ногами.

— Что еще вам нужно? — закричал капитан изнутри.

Ланцилло, который целый день искал свой ключ, где придется, заорал как полоумный:

— Предупреждаю вас, что если до конца завтрашнего дня ключ не отыщется, я вас пристрелю как главного виновника.

— Сынок, — донесся голос капитана, — не говорите так даже в шутку. Ну прилично ли это? Ключ найдется, вот увидите. Вспомните, в природе ничего не создается и ничего не разрушается.

Ланцилло, стеная, вернулся в свой номер. О, если бы он мог предвидеть, что всего лишь несколько часов отделяют его от счастливого обнаружения вожделенного предмета!

Когда в коридоре снова стало тихо, Мистерьё выглянул, убедился в том, что никого нет и выставил ногу. Но так и остался стоять с повисшей в воздухе ногой, затаив дыхание. Открылась дверь Марины, номер которой располагался по соседству с номером ее друга. Молодая и прекрасная женщина, казалось, была во власти страшной ярости; как безумная, она стала пинать дверь Камилло.

Молодой человек в полусне подумал со стоном:

— Вот она. Так я и знал.

Причина состояла в том, что прошедшим вечером произошла довольно бурная сцена: он имел неосторожность не выразить своего омерзения при виде хорошенькой постоялицы. Последовала страшная ссора, во время которой Марина поклялась, что на следующий день они расстанутся.

«Хорошо бы!» — подумал Камилло; и отправился спать, причем подруга последовала его примеру. Сейчас женщина без устали пинала дверь, так что молодой человек не мог больше делать вид, что спит.

— Кто там? — простонал он.

— Открывай, негодяй! — был ответ.

— Марина, — умоляюще сказал Камилло, — дай мне поспать.

— Открывай!

Марина сотрясала дверь с такой силой, что молодой человек вынужден был встать и, пребывая в состоянии жуткого страха — не зная, кроме всего прочего, куда придется ее первый удар, — открыть; сделав это, он опять побежал в кровать, а в это время перебаламученная Марина входила, водя по комнате звериным недоверчивым взглядом.

— Любимая, — пробормотал Камилло, стараясь задобрить ее, чтобы продолжить спать, — если я и виноват, то только в одном: в том, что люблю тебя…

— Ах вот как? — закричала Марина вне себя от ярости, — ты спишь, несмотря на мои отчаянные крики, кричит петух, а ты не желаешь просыпаться.

Она подскочила к двум кувшинам с водой и молниеносным движением опрокинула их на тело и кровать несчастного молодого человека. Тот, ощутив на себе потоки воды, на мгновение подумал, что пришел его последний час. Но тотчас от соприкосновения с водой он вышел из того оглушенного состояния, в котором находился после прерванного сна, и выпрыгнул на середину комнаты, превратившуюся в озеро. На этот раз вне себя от ярости был он.

— Проклятье моей жизни! — заорал он, хватая женщину за волосы, — вон отсюда, вон, вон! Завтра, даст бог, все будет кончено!

И вышвырнул ее за дверь. Мистерьё, который как раз в это мгновение решился сделать шаг, снова поспешно спрятался.

Марина с победоносным смехом вернулась в свой номер, и бедный гостиничный вор решил выйти, как вдруг открылась другая дверь; а именно — из номера силача-гренадера, который, разбуженный ссорой любовников, закричал в общем направлении их двери:

— Вы наконец прекратите шуметь? Не беспокойте людей хотя бы ночью. Безобразие! Что это такое? Что за…

Мистерьё думал: «Подожду, пока он закончит, а потом быстро все сделаю».

Но силач не унимался.

— В этом пансионате, — продолжал шуметь он, — ни есть, ни спать, ни играть не дают! Даже фортепиано нет! Нет даже…

Продолжить он не смог. Открылась еще одна дверь, и появилась фигура Джанни Джанни, которому добряк Уититтерли позволил остаться в пансионате еще на пару дней.

— Если еще раз услышу ваш несносный голос, — сказал долгожитель силачу-гренадеру, — я подойду и тресну вам тазиком по голове.

После чего этот вспыльчивый человек прибавил еще несколько выражений с неясной логической связью — как, например, такое: в силу чего, учитывая, что силач-гренадер не желает спать, мог бы не мешать это делать настоящим джентльменам (sic)[15].