Читать книгу - "Засекреченное будущее - Юрий Поляков"

— Как вы думаете, почему сегодня таким спросом пользуется все, связанное с советским прошлым, даже у молодежи?

— Во-первых, потому что людям вообще свойственно интересоваться прошлым своей страны, в том числе и недавней историей. Во-вторых, «новая» Россия дает столько поводов для огорчения, уныния и раздражения, что у компатриотов возникает невольное желание сравнить ее с «великим, могучим и нерушимым» СССР. В-третьих, либеральный «агитпроп», который вот уже четверть века очерняет и окарикатуривает Советскую эпоху, вызвал обратный эффект — желание людей понять, что же это на самом деле было за время. Особенно такое стремление заметно у молодежи, она всегда отличается обостренным чувством справедливости и протестным восприятием мифологии предшествующих поколений.

— Вы начинаете свою новую книгу «Веселая жизнь, или Секс в СССР» со слов: «Это вызывает особую ностальгию…». Что было в СССР такого, чего вам особенно не хватает?

— Я начинаю новый роман со слов: «Становлюсь ретроманом и все больше люблю прошлое. Видно, дело идет к старости, но сердце еще екает при виде весенних девушек с голыми ногами…» Разницу улавливаете? Там, в СССР, осталась моя молодость. Там же осталась попытка, во многом удавшаяся, выстроить относительно справедливое и социально однородное общество равных возможностей. Я вообще не понимаю жизнеустройства, когда целая отрасль производства может принадлежать одному человеку, никогда в ней не работавшему, да еще живущему с семьей на Кипре. Как это может быть, объясните? При социализме не было недостатков? Сколько угодно. Я-то о них, в отличие от многих, писал в своих тогдашних книгах. Но я, мальчик из рабочей семьи, мог выбрать ту профессию, которая мне нравилась. Передо мной никогда не стоял вопрос, что я и моя семья будут есть завтра. Социальные лифты работали изрядно. Было мало свободы? Кому как. Если человек хочет быть офицером или врачом, ему всю жизнь придется вставать чуть свет. Это тоже несвобода, он сам ее себе выбрал… Я знаю критиков, которые при советской власти писали честные смелые статьи, а сегодня врут и лукавят напропалую из боязни, что «Большая книга» или «Букер» лишат их денежного вспомоществования. Да, в СССР были табу, прежде всего идеологические, такое сложилось тогда общество, нарушив их, можно было сильно осложнить себе жизнь. Спрашивают: «А если человек не верил в идеалы социализма?» Хороший вопрос. Михаил Горбачев в поздних мемуарах признался, что смолоду не верил в социализм, а дослужился аж до Генерального секретаря ЦК КПСС. Вот как оно бывало в СССР. Да и сейчас есть табу, в основном материально-монетаристского свойства. Вы можете быть яростным сторонником либертианства, то есть, выступать против налогообложения, однако попробуйте не заплатить налоги — вас не выпустят для начала из страны, а потом еще и посадят. Тоже ведь несвобода, хоть и при демократии. Вы же ее принимаете как данность! Примерно то же самое было и в СССР…

— Почему книга «Веселая жизнь, или Секс в СССР» будет интересна старшему поколению и чем заинтересует молодежь?

— Правдой. Это честная и очень веселая книга, потому что мы жили весело и почти безоглядно. Не верьте, что мы ходили, озираясь и страшась слежки КГБ. Ерунда. Внимание со стороны КГБ надо было еще заслужить, удавалось это немногим. Сахарову, например. Читая книгу, мои ровесники окунутся в мир своей молодости, а те, кто не жил при Советской власти, смогут почувствовать то время и решить для себя: что же это было — застой, ужас или, в самом деле, веселое время с отягощениями.

— Вы больше 15 лет были главным редактором «Литературной газеты», причем возглавляли ее в 2000-е годы, в разгар споров о том, что бумажная пресса скоро умрет. Скажите честно, сегодня людям нужны газеты?

— Вопрос некорректный. Это как спросить: скажите, человеку нужны шорты? Тут же возникают встречные, уточняющие вопросы. Где? В Сочи или в Норильске? Когда? В июне или в январе? Да, форма организации и подачи ежедневной информации на бумажных полосах, несколько веков носившая название «газета», возможно, и исчезнет. Но обмен информацией никуда не денется. Цифра всегда будет обслуживать слово. Напомню, когда я пришел в ЛГ в 2001 году, там не было даже своего сайта. Когда в 2017-м я, устав от нервной должности, покидал пост, количество еженедельных посещений нашего сайта значительно превысило бумажный тираж. Возможно, вскоре бумажные версии известных газет станут отрадой чудаков и гурманов, а шуршащую «Литературку» с профилями Пушкина, Горького и Полякова (шутка, конечно!) будут подавать в дорогих ресторанах вместе с коньяком, кофе и сигарой. Конечно, можно глазами пробежать свежий номер и на планшете. А шорох страниц, а запах свежей типографской краски, а роскошь мнущихся полос?

— Сегодня формат СМИ меняется. Известные деятели культуры дают откровенные интервью на YouTube, каналах «ВДудь» и «Ещенепознер». Вы смотрите выпуски этих видеоблогов? И сами бы согласились стать гостем Юрия Дудя или Николая Солодовникова?

— Вообще-то, к блогерам, как и к реперам, я отношусь скептически. Есть, конечно, достойные люди и среди них, но чаще сталкиваешься с тем, что их язык работает, как пропеллер, и почти не связан с мозгом. Вы пытались беседовать с вентилятором? Предпочитаю читать и слушать людей, умных и образованных, с такими и поспорить — одно удовольствие. Пойду ли я к Дудю? Может, и пойду, если тема мне покажется интересной. А вот Познер, после того, как я пару раз посадил его в эфире в калошу, приглашать меня в студию перестал…

— Кому бы сейчас вы предложили свою пьесу для постановки? И кому бы доверили снять фильм по своему сценарию или роману?

— У нас немало замечательных режиссеров. Так, с недавних пор я активно сотрудничаю с Петром Орловым. Он прекрасно поставил мои пьесы «Как боги» и «Золото партии» в Рыбинском драматическом театре. Один из спектаклей они привезут на мой авторский фестиваль «Смотрины», который пройдет в ноябре на сцене театра «Вишневый сад». Приглашаю! Как не вспомнить и Павла Карташова, отлично поставившего полную версию «Чемоданчика» в Самаре. Мечтаю, чтобы одну из моих комедий поставил в Малом театре великолепный мастер сцены Виталий Иванов. Юрий Соломин, вроде бы, не против. Очень хочу, чтобы мой давний товарищ Станислав Митин, снявший прекрасный фильм по моей повести «Апофегей» с Машей Мироновой и Даниилом Страховым, сделал и экранизацию «Гипсового трубача». Уже работаем над этим проектом.

— Ваша семья живет в Переделкине, там по-прежнему чувствуется особая поэтическая атмосфера? И есть ли в Москве места, где вы также ощущаете особый дух русской литературы, поэзии?

— В Переделкине настолько творческая атмосфера, что ощущаешь тонкие вибрации! Там витают тени великих писателей. Встречаешь на лесной тропке знакомого поэта, и он бросается навстречу. Ну, думаешь, закончил поэму — сейчас прочтет. Подбегает: «Юра, тебе сколько в дирекции за воду насчитали? Они же нас разорят!» Я очень люблю бродить по Москве. Кстати, одна из моих любимых передач на ТВ — «Пешком по Москве…» Часами могу ходить по местам моего детства, отрочества, юности: Переведеновка, Спартаковская площадь, Гавриков переулок, Маросейка, Чистые пруды, Старая Басманная, Лефортово… Но в моем новом романе «Веселая жизнь, или Секс в СССР» описана другая Москва, новая — метро «Кошмарское» (Каширское), Орехово-Кокосово (Борисово), Шипиловский проезд, знаменитый овраг, Домодедовская улица… Впрочем, какая же она новая, эта Москва, если я там жил сорок лет назад? Как заметил Сен-Жон Перс, короче жизни лишь преждевременное семяизвержение.